Владимир Высоцкий. Человек народный

Илья Рубинштейн: Очень часто рассказываемая история, как на дне рождения Галины Волчек встретились Высоцкий и Евтушенко. Последний за столом начал читать свои стихи. В результате через некоторое время картина выглядела так: в комнате с праздничным столом одиноко сидела Волчек, виновница торжества, рядом с ней Евтушенко, что продолжал упорно начитывать свои вирши. А остальные гости — были уже все на кухне: слушали Высоцкого, который пел свои песни под гитару. Хозяйке квартиры было просто неудобно оставить Евтушенко совсем одного — поэтому она продолжала обреченно выслушивать его декламации.

Даже если и предположить, что здесь много чего «додумали рассказчики» — все равно это уже ничего не меняет. Ведь обычный «обитатель» сборищ творческой богемы охотно верил в подобную историю! А какой ущерб это наносило творческому имиджу Евтушенко — даже трудно представить!

Илья Рубинштейн: В семидесятые годы среди интеллигенции даже ходила такая шутка: «Пока Евтушенко и Вознесенский спорили между собой, кто же из них «поэт номер один» в СССР — им стал Высоцкий!»

Что оставалось тем, кого незаслуженно (в их глазах) подвинули с поэтического пьедестала? Правильно, отзываться о победителе свысока, пренебрежительно — не замечая в упор его убедительное лидерство.

Сергей Жильцов: Коллеги по поэтическому цеху относились к Высоцкому подчеркнуто снисходительно. Ведь Вознесенский на полном серьезе писал: «Меньшого потеряли брата», а Евтушенко вообще посвятил стихи: «Володя, как жалко, тебя полюбили со стереомагами автомобили…» Даже Александр Иванов, знаменитый пародист, на апрельском концерте 1980 года сказал так: Окуджава — да, это поэт, а Высоцкий — ну, это просто какие-то незатейливые песенки. Но он потом, правда много позже, объяснял, что на тот момент ничего особо из текстов Высоцкого и не знал.

Про «стереомаги» — это я даже сам запомнил. Помню, еще в ранней юности прочитал это «посвящение». Был крайне удивлен… Там вообще содержались такие строчки, которые иначе, как желчью, и назвать-то трудно:

Торгаш тебя ставит в игрушечке-«Ладе»
Со шлюхой, измазанной в шоколаде,
И цедит, чтоб не задремать за рулем:
«А ну-ка Высоцкого мы крутанем!»

Вывод напрашивался сам собой: «настоящим», мол, поэтам внимает исключительно «почтенная публика», истинные ценители да носители высокой культуры. А вот Высоцкого слушают — ну, мол, сами понимаете, чего уж тут…

А ведь это стихотворение являло, по идее, некое посвящение на смерть коллеги. Увы, уход Высоцкого из жизни не изменил у «остающихся здравствовать поэтов» отношения к его творчеству. В лучшем случае — оно так и осталось пренебрежительным.

Константин Кедров: Сразу после смерти Высоцкого Юнна Мориц написала мне письмо: «Мне жаль этого Арлекина!» Оно до сих пор хранится у меня в архиве. Причем написано было это с некой уничижительной ноткой.

А некоторым коллегам-стихотворцам и этого, оказывается, было мало. Хотелось напоследок еще разок пнуть усопшего — да побольнее!