владычество2

— Год назад я пыталась сама делать украшения с ангелами, КО в жизни жены политика мало свободного времени, — она 'Зглянула на три ломившиеся стола. — Да действительно расширилась, а? Реджи говорит, что если я захочу иметь порок, то Этот самый подходящий.

— Мне всегда нравилась твоя булавка с ангелом-храни-Твлем, — сказала Женива, указывая на крылатый серебряный «имвол на лацкане жакета Эстер, — но я даже не представляла, ^насколько ты в теме. Как это случилось?

— Пять лет назад моя сестра умирала от рака. Мне нужна была помощь и поддержка, но ни в церкви, ни в семье обрести Этого не удавалось. Кто-то дал мне книгу об ангелах, она мне понравилась, и я купила еще. Эти книги заполняли собой пустоту. Я всегда знала, что есть что-то еще, сверхъестественное присутствие. Когда я купила свою первую булавку с ангелом-хра-нителем, она напомнила мне о таком невидимом присутствии. Это помогло мне увидеть смысл в мире, вернуло хорошее самочувствие. Многие спрашивают меня об этом. «Трибьюн» даже поместил рассказ о моем интересе к ангелам.

— Я читала, помню, — сказала Женива.

— До этого года я много работала в офисе Реджи. Но я сократила это время, чтобы больше заниматься любимой темой. В прошлом году я была на семинаре «Спроси своего ангела», где учили тому, как узнавать направление у своих хранителей. Это большой шаг, ангел превратился из источника утешения в руководителя. Я столкнулась с трудностями, и помощь в руководстве жизнью была очень актуальной.

Женива слегка поморщилась:

— Я верю, что Бог руководит Своими детьми. И Он посылает им ангелов-хранителей. Но получать руководство от ангела?

— Просто попроси об этом, — сказала Эстер, — ты говоришь с ними, делишься своими чувствами и мыслями, сомнениями. Если раздумываешь, как поступить, то просишь склонить сердце в пользу определенного решения или показать другое.

225

Эстер оживилась, говоря об этом, и это означало, что ее увлечение было не просто хобби, а страсть.

— Я и украшения стала выставлять для того, чтобы завести разговор об ангелах. Поэтому ношу с собой книги и буклеты. Для меня главное, что ангелы никогда не предадут тебя. Не обвинят, ободрят, не так, как в большинстве церквей.

— Эстер, — осторожно спросила Женива, — ты веришь в Иисуса Христа?

Та поколебалась.

— Да, я верю в Иисуса Христа любви.

— А в Иисуса Христа правосудия?

— Ну, конечно, и правосудия. Но не в том негативном смысле, каким его порой представляют. Не верю в Христа, посылающего людей в ад. Я верю в сострадание и утешение. И это приносят ангелы. Помощь, надежду, водительство. Ты знаешь, у тебя тоже есть ангел-хранитель.

— Я верю в это, хотя никогда особо не задумывалась об этом. Но однажды я слышала проповедь об ангелах.

— Лишь однажды? Ангелы заслуживают большего внимания. У них есть мудрость и знание, какого нет у людей. Вот, — она потянулась к столику, — две моих любимых книги и кассеты о том, как общаться с ангелами. Очень полезно и воодушевляет. Дарю тебе с наилучшими пожеланиями. И выбери себе в подарок любое украшение. Это самое малое, что я могу предложить тебе в благодарность за твою помощь.

— Люди прямо помешались на вас, — сказала Дэни Торелу.

— На мне?

— Я имею в виду на подобных тебе — ангелах. Я думала, это хорошо, а сейчас что-то сомневаюсь.

— В определенном смысле это хорошо, — отвечал Торел, — у детей Адама большая нужда в утешении и ободрении в мире, полном войн и страданий. И мысль о небесных хранителях, заботящихся об их благе очень важна.

— Хорошо изложено, друг мой, — сказал Льюис, — надо помнить, Дэни, что когда-то все люди верили в сверхъестественное. И, несмотря на различные представления о Боге и ангелах, те, кто вообще не верил в это, казались недоумками или вовсе безумными. Но долгие века сверхъестественного сменились быстром веком натурализма, и люди пытались объяснить вселенную, как самостоятельную систему, произошедшую из ниче-

226

ГО и идущую в никуда. Веру в Бога сменила вера в эволюцию, науку, человека, в себя. Но ничто не могло взять на себя бремя Веры. Век анти-божественного не мог длиться долго, потому что Человеческие сердца жаждали великой реальности. Они хотели найти источник того звука, эхо которого слышали.

— Да, — сказала Дэни, — здесь я это понимаю, как никогда не понимала на земле.

— Они интуитивно знали, что мир тьмы не может быть их домом, — продолжал Льюис, — они жаждали обрести лучший дом, настоящий. И когда модернизм уже не утолял, не давал ничего ни уму, ни сердцу, он сменился постмодерном. И те, кто двадцать лет назад не верил в сверхъестественное, теперь верят.

— И это хорошо? — спросила Дэни.