владычество2

— Я вырос в Санта Фе. В городе жили в большинстве своем Мексиканцы. Каждый входил в какую-то банду.

— И ты?

— Да. Это было время раскладных бритв, велосипедных цепей, холодного оружия.

— Против кого вы были?

— Против белых банд, черных банд.

— Что заставило тебя уйти из банды, Мэнни?

— Однажды я вернулся домой, и мама спросила меня: «Ты собираешься убить всех белых и черных в Санта Фе? А потом?» Она рассказала, что настоящие революционеры использовали слово и идею. Сказала, что мне следовало бы выйти из банды И сосредоточиться на учебе. И тогда я смогу действительно бороться с несправедливостью в жизни.

— Умница твоя мама. И ты последовал ее совету?

-Да.

— И тогда же решил стать полицейским?

— Полицейские всегда преследовали мою семью. Я хотел справедливости. Что могло быть лучше, чем самому стать полицейским? Находясь вне системы, многое не сделаешь. И я хотел попробовать повлиять на дело изнутри.

— А кто твой отец? — спросил Обадиа.

— Он был ветераном. Он так и продолжал общаться с бандами, когда я уже вырос. Однажды его избили так, что он чуть не умер. Ходить после этого он уже не смог и спустя пять лет умер, мне тогда было тринадцать. Так и не знаю, кто это сделал. Думаю, черные. А может, белые. Не уверен. И те, и другие враждовали с моей расой.

— Не имеет значения, да? — спросил Обадиа.

— О чем это?

— Цвет кожи избивших его. Имеет значение хорошее или плохое. Цвет не имеет значения.

— До того, как его покалечили, отец всё обещал взять меня на рыбалку, но так и не взял.

Кларенс взглянул в зеркало и увидел, как Мэнни закрыл лицо рукой.

— Мой отец всегда брал меня на рыбалку, — сказал Обадиа, — даже если рыба пряталась к десяти, мы сидели до полудня. У Кларенса не было времени на рыбалку. И если тебе нужна компания для рыбалки, Мэнни, будь уверен, этот старикан составит ее тебе.

Менни посмотрел на Обадиа:

— Спасибо!

На подъезде к Ванкуверу, когда до Портленда оставалось еще километров шестнадцать, Кларенс заметил за собой полицейскую мигалку и остановился.

— Я быстро ехал? Ведь нет?

— Наверное, 69 вместо 65, но из-за такого не останавливают, — сказал Олли сзади, — знаешь, Кларенс, когда коп подойдет, не смотри на спидометр.

— Почему?

— Останавливаешь людей за превышение скорости, — мне часто приходилось это делать — а они, как правило, тупо смотрят на спидометр, который в этот момент естественно показывает ноль. Удиви этого копа, не смотри туда. Может, это собьет его с толку.

Кларенс наблюдал в боковом зеркале за приближением полицейского.

— Покажите Ваши права, регистрацию и страховку, — произнес резкий голос.

Офицер осветил фонариком всех пассажиров. Из всех четверых, только старик выглядел безмятежно.

— Оставайтесь на месте, — сказал коп.

Пока они ждали, подъехала еще одна патрульная машина.

— Он вызвал подкрепление, — сказал Мэнни, — ты представляешь? Он действительно вызвал подкрепление.

Первый коп подошел и спросил Кларенса:

— Позволите осмотреть Ваш багажник?

— Зачем Вам его багажник? — спросил Мэнни.

— Я разговариваю с водителем, а не с Вами.

— Он не откроет багажник, если у Вас нет убедительной

218

причины, — сказал Олли.

Офицер стрельнул глазами в Олли, и направил на него луч фонарика.

— Между Сиэтлом и Портлендом зарегистрировано много ограблений и сообщений о наркотиках. Это проверка.

— Нельзя останавливать человека, — сказал Мэнни, — вызывать подкрепление и осматривать его багажник, только потому, что он ехал на 4 мили быстрее положенного.

— А кто вы такой? — холодно произнес офицер. — Адвокат всяких подонков что ли?

— Следи за словами, офицер, — сказал Олли, оттесняя Мэнни, — не называй моего напарника адвокатом. Мы полицейские.

Олли потянулся за своим жетоном, а рука офицера тут же метнулась к кобуре. Олли замедлил движения, показал бумажник, достал свое удостоверение, передал офицеру возле самой шеи Кларенса.

— Детектив, значит, — сказал офицер, — я ведь не вмешиваюсь в ваши расследования, а вы не вмешивайтесь в мою патрульную службу. Договорились. Оставайтесь на месте. Я сейчас вернусь.

Офицер пошел посоветоваться с другими. Через десять минут вернулся, неся документы Кларенса.

— За превышение скорости на этот раз не штрафую. Будьте внимательней. Всем счастливого пути, ясно? — он обратил последнюю саркастическую реплику пассажирам на заднем сиденье.

Когда они отъехали, Олли сказал:

— Сколько раз меня ни останавливали на дороге, мне никогда не встречался такой грубый полицейский, если это были настоящие копы.

— А часто ты ехал в машине, где за рулем был черный? — спросил Кларенс.

— Нет, только со своим черным напарником в полицейской машине, — признал Олли.

— То же самое происходит, когда я еду со своими испанскими друзьями.

— Все могло бы быть гораздо хуже, — Обадиа пытался все представить лучшим образом, — в прежние времена парни могли запросто выкинуть нас из машины и линчевать.

ГЛАВА 28

— Меня беспокоит Тай, — сказала вечером Женива Кларенсу, — он еще не приходил домой. А я велела ему вернуться засветло.