владычество2

— Мы играли в демонстрационных играх. Иногда на Кубе играли матчи против звезд Высшей лиги. Я помню Тая Кобба из детройтских «Тигров» и Поп Лойдза из «Гавана Редз». Они играли друг против друга в серии из пяти игр. У Кобба было 370, а у Попа даже 500. Кобб был лучшим бэйзстилером у высших, и хвастался, что «разобьёт черных в пух и прах». Эти черные перехватывали его при всякой попытке. У Кобба просто скисло лицо, которое обычно было как морда у быка. Говаривали, что его лицу нельзя сделать ничего, что нельзя было бы поправить ударом сковороды по голове. Но после последней игры на Кубе, Кобб объявил, что больше против черных не играет. И мы его понимали. Он был хоть и уродлив, но не глуп.

Теперь уже и Мэнни хохотал. Кларенс уже много лет не слышал этих историй. Гордость в сердце за отца отразилась у него на лице.

— Слаггеры? Вот Джош Гибсон. Он сделал больше 150-ти метровых пробежек, чем Руц. Единственный, кто выбил мяч за пределы стадиона «Янки». В одном сезоне сделал 75 пробежек до домашней.

— Как же я никогда не слышал о нем? — спросил Мэнни.

— Ну, — дернул плечом Обадиа, — просто он был цветной. Никто не хотел признать, что черный может быть лучше Руца. Но он был. Только Руц выступал 110-120 раз в год, а Джош — раз 50. Если бы Джош играл за белых, Руц бы сбежал домой. Когда Молоток Хэнк шел на рекорд, это шло в зачет черным. Так что если бы Джош настолько опережал Руца, то даже Хэнк не поймал бы его.

— А если бы он играл в наше время, с кем его можно было бы сравнить? — спросил Мэнни.

— Ну, с тем, у кого 28 или 30 пробежек до домашней.

210

с — И всё?

— Надо понимать, — сказал Обадиа, — что сейчас ему было бы восемьдесят лет.

^! Олли затрясло от смеха, он хлопал Мэнни по ноге.

— Они все перепробовали, чтобы заманить черных в Высшую. Красили лица черных белым цветом и рассказывали безумные истории. Одна команда называлась «Кубинские Гиганты». Это были черные официанты из «Бруклин-Отеля». Они на поле Говорили друг с другом с акцентом, чтобы все думали, что они с Кубы. Старина Джон и МакГрау пытались заполучить Чарли Гранта в «Балтимор Ориоли», заявив, что Грант — чероки по имени Вождь Токахомы. Но все открылось. «Белые ловят от белых!» — передразнил Обадиа.

— МакГроу удалось стать управляющим «Нью-Йорк Гиганты». Одним из лучших питчеров был цветной Руби Фостер. Старина Руби размером с сарай, черный, как уголь, как мы с Кларенсом, был лет на 20 старше меня. Он вел цветную лигу, когда я в ней играл. МакГроу нанял Руби учить Кристи Мэтью-Сона ловить крученный мяч. Лишь настолько Руби приблизился к Высшей лиге. Если бы его взяли играть, вы бы о нем знали.

— А Гибсон был лучшим из тех, с кем тебе доводилось играть? — спросил Олли.

— Нет. Джош был великолепен, — у Обадиа засверкали глаза, и Кларенс знал, что сейчас последует, — он был величайший человек, — и замолчал, наслаждаясь моментом.

— Сетчел, — сказал Кларенс. И Обадиа важно кивнул.

— Сетчел Пейдж? — спросил Олли дрогнувшим голосом. — Ты играл с Сетчелом Пейджем?

— Это не только черно, как уголь! Это старо, как уголь! — сказал Обадиа. — Да я играл с Сетчем в двух разных командах, и играл против него, не помню сколько раз. Сетчел был старше меня, но он был та еще штучка. Он был на три сантиметра ниже Смоки Джо, но возвышался над всеми. Он был худым — ноги да руки. Но не было такого питчера, как он. Он входил в игру, говоря, что попадет по первым девяти встречным, и так было. Первый бейсман не получал мяч в течение трех инингов. Мы дурачились. Однажды мы поставили слепого на первую базу на два ининга, потому что знали, — ему нечего будет ловить. В другой раз мы уселись вокруг второй базы сыграть партию в покер, пока только на четвертом ининге, наконец, не пришла пора стукнуть по мячу. Да, мы умели повеселиться!

211

— Я читал о Сетчеле Пейдже, — сказал Мэнни, — и видел его фото в Зале Славы в Куперстауне.

— Ты был там? Всегда мечтал попасть туда, — сказал Оба-диа, — всегда думал, что попаду туда со своим сыном, спортивным журналистом. Может, как-нибудь получится, да сынок?

— Вряд ли это получится, папа, время против тебя.

— Старина Сетчел, он мог поймать жирный кусок свинины прежде голодного койота. Он бросал неуловимый мяч, и был недоволен собой, потому что, видите ли, при падении тот поднял слишком много земли.

Глаза Обадиа блестели от воспоминаний о давних днях. В его памяти хорошо сохранилось прошлое.

— Сетчел был шоуменом. Звал аутфилдеров, усаживал на скамью и сам заканчивал ининг. Вы понимаете, каким нужно быть питчером, чтобы всю команду усадить на скамью и играть самому? Я знаю. Тогда я играл за «Канзас Сити», а Сетчел — за «Питсбург Кроуфорд», и он проделал этот трюк со мной. С улыбкой во все лицо. В тот год на мне числилось 320, поэтому я отнюдь не почивал на лаврах. Но Сетч созвал всю команду. И за три питча они подобрались ко мне. Послал мне из аутсайта скоростной мяч, четырехдневный крипер и Сетчельский питч.

— Что за Сетчельский питч? — спросил Олли.

Обадиа покачал головой и засмеялся.