Владычица морей

В магазинах расхватываются новинки мод для взрослых и детей, раскупаются игрушки, фрукты и лакомства. Дома все подготавливают друг другу подарки, пишут стихи. Вспоминают об отце, читают его письма и целуют его красные с золотом китайские поздравительные картинки с родительскими благословениями. В комнатах много живой зелени, цветов и огней. Это бывает тем приятнее, когда на улице падает снег. Открываются большие коробки из магазинов детских забав. Скоро на елках зажгутся разноцветные свечи, на детских праздниках вспыхнут фейерверки и бенгальские огни.

Джеймс послал жене наборы фарфора, лака, шелка и небольшой берилл в ажурном золоте, подобие камня из коллекции жены императора Китая, а детям ящички с китайскими конфетами, с новогодними хлопушками. Дома на елке будет настоящий Китай.

Джеймс сел за большой стол в высокой прохладной комнате у окна с видом на стену и свежей, только что политой, вьющейся зеленью. Вошел Олифант и доложил, что у ворот замка несколько китайцев настоятельно просят, чтобы «басада»[47] и генерал намбер ван[48]поговорил с ними. Объяснили переводчику, что могут говорить только с послом королевы и не хотят иметь дело с китайцем, выступающим от имени англичан. Ищут защиты и справедливости, согласны ждать сколько угодно, уйти не могут. Лучше смерть от голода, чем возвращение и мучительные пытки.

— Сколько их? — спросил Элгин.

— Пять человек. Мне кажется, они просили вчера капитана остановить наш пароход.

Элгин вспомнил, что на переходе из Макао какие-то китайцы, спеша к канонерке на лодке, что-то кричали. Матросы готовы были обдать их струей из шланга.

— Пусть их проведут в приемную. Выйдите к ним в сопровождении офицеров и переводчика. Примите жалобу. Вызовите капитана Смита. Когда вы будете разговаривать с ними, я выйду и присоединюсь, как частное лицо. Мне интересно знать, в чем дело и что это за люди.

— Бедные простые люди, крестьяне, сэр. Может быть, рыбаки. Они могут быть представителями общин с занятых нами островов.

Олифант встретил китайцев в приемной с колоннадой, похожей на зал для балов и торжеств. Вошли обычные крестьяне, очень смуглые, в косах и синей дабовой[49] одежде, какую носит все трудовое население Поднебесной. Пожилой крестьянин в коленопреклонении подал бумагу Олифанту, которого, видимо, принимал за посла. Все пришедшие опустились на колени. Переводчик, молодой китаец с гладким сытым лицом, чуть полноватый, в шелковой кофте и в белых шелковых штанах с такой же юбкой, принял поданную бумагу, начал читать и вздрогнул испуганно. Он умолк, едва раскрыв рот.

— Что такое? — спросил Олифант.

Китаец смущенно молчал.

— Вызовите капитана Смита! — велел Элгин, выходя из группы окружавших его офицеров.

Быстро вошел Смит. Он выслушал приказание. Шагнул к переводчику и неожиданно высоким голосом что-то резко сказал ему по-китайски. Переводчик испугался и отпрянул, держа жалобу в протянутой руке. Смит сжал оба кулака, взвизгнул еще яростней, лицо его обезобразилось. Он взял бумагу и стал переводить, читая вслух.

— Лист первый… Правления Сан-фян 7-го года. Китайских крестьян просьба. Лист второй: высокому послу королевы и господам высоким властям западного города Гонконга провинции Гуандунь, кланяемся до земли, прося защиты во имя справедливости…

Случай был из ряда вон выходящий.

— Представьте им меня, — велел посол.

Преступники, на которых жаловались крестьяне, действовали необычайно изобретательно, они так приспособились к новым порядкам, что именем британской королевы успешно обирали население. Воспользовавшись, что англичане не касались деревенской жизни, не создавали администрации в селениях на островах, близ которых стояли военные корабли, грамотные преступники из Гонконга сбили шайку и объявили, что ныне вводятся новые английские налоги и что сбор поручен им. Крестьяне были обязаны под страхом пыток и смерти вносить цену доли урожая для британской короны. На одной из заброшенных ферм открыли контору, названную «Чертог мира и патриотизма», или «Британская Королевская контора государственных налогов для счастья и охраны народа». Хлеба стояли зрелые, но никто не смел косить, если не внес в «Чертог мира» стоимости части урожая и не получил квитанции. Для этого от имени британской короны по деревням ездят якобы назначенные послом королевы особые люди, облеченные полномочиями конфисковывать имущество, наказывать и даже казнить, если будут непослушания.

Стоило англичанам занять острова, на которых много деревень, как поборы с крестьян прекратились. Никто больше не обязывал их платить в китайскую казну за право работать или ездить в Гонконг торговать. У людей появились микроскопические излишки… Немедленно нашлись мошенники.

— И все это нашим именем, именем их собственных злейших врагов! — не удержался и воскликнул сэр Джеймс.