Владычица морей

Он еще раз попросил перечесть жалобу и выслушал устные дополнения пострадавших. Несмотря на весь ужас злодеяний, о которых сообщалось, все вместе это составляло такой курьез, что, когда один из крестьян перечислил ухищрения «Патриотов ради мира и справедливости», все присутствующие расхохотались. Понимая весь комизм своего положения, смеялись и сами крестьяне, а их седой вожак и смеялся, и горько плакал, стоя на коленях.

Крестьяне ушли с офицером. Им велено было ждать.

— Откуда жители островов знают обо мне? — спросил Элгин.

— Какой бы ни был бедный рыбак или земледелец и как бы ни был он темен и суеверен, а каждый интересуется новостями политики и коммерции, ходом морской торговли, способами преследования пиратов и разными другими сведениями, доступными его пониманию. Это воспитано в здешних китайцах самой жизнью. Как крестьян, их всегда занимает вопрос, что делается у царя в Пекине, которому они платят подать, войска которого приходится им кормить… Все они политики своего рода.

— Крестьяне усомнились в правдоподобии оснований для сбора с них налогов. Расчетливо и обдуманно решили они добиваться правды. Судя по жалобе, ее составлял опытный адвокат. Крестьянам уже известно, что посол королевы прибыл облеченный полномочиями действовать милосердно. Они утверждают, что и англичане грабят в деревнях, но что китайские дельцы решили это упорядочить и организовать правильное предприятие, заложив под него прогрессивную идею мира и патриотизма, угрожая всем именем королевы, флагом Великобритании и милосердием посла…

— Мое милосердие! — вскричал Элгин.

Разбор дела поручен Смиту.

— Спешите, капитан. Благодарю вас. Оправдайте надежды простых людей! — сумрачно добавил посол. — Отправляйтесь с ними вместе.

— Но мне сначала надо в портретную.

— Что это за портретная?

— Мастерская, где работают три брата китайцы. Один фотографирует, другой раскрашивает фотографии… А третий… Туда сходятся все дороги…

…Ультиматум Элгина был составлен. В нем не было угрозы занять Хонан и весьма деликатно упоминалось лишь о том, что Хонан будет удерживаться вооруженными силами Великобритании до тех пор, пока имперский уполномоченный не согласится на все предъявленные требования. Ультиматум обсуждался с сэром Боурингом и с французским послом бароном Гро.

…По возвращении Элгина из Макао события развивались с чрезвычайной быстротой. Первого декабря в Гонконг из Индии прибыл корабль «Аделаида», на нем двадцать офицеров и пятьсот семь рядовых. Четвертого декабря возвратился «Ассистенс» и доставил сто пятьдесят солдат 59-го полка и триста маринеров, оставленных лордом Элгином «позади». За время их отсутствия только пятьсот «бравых» сохранили вид могущества колонии перед лицом трехсотмиллионного Китая. Е пальцем не пошевелил, чтобы воспользоваться своим преимуществом. Он стих. Блокада реки и прекращение торговли уже не вызвали его враждебных действий. Давно из Кантона не доставляют новые листовки с призывами убивать варваров и с обещаниями за голову каждого платить.

Теперь у Элгина собралось пять тысяч человек. По улицам Гонконга маршировали английские и французские солдаты в синих, красных и голубых мундирах. Целыми днями за городом шли ученья, стреляли из пушек и ружей. Вечерами для рядовых и для команд кораблей устраивались на берегу праздники, развлечения и угощения. Гремели духовые оркестры.

Элгин снова ходил на корабле в Макао, встречался там с бароном Гро и с Путятиным и опять спорил с Вильямом Ридом, упрекая его в нерешительности и уверяя, что рано или поздно американцы встанут на тот же путь, по которому шли в Китай до выборов нового президента, и что надо действовать сообща.

Барон Гро избрал Макао своей резиденцией и базой флота, его моряки, как верующие католики, могли утолять здесь давно томившую их жажду веры. Команды постоянно съезжают на берег и подолгу бывают в соборах. Макао забит французскими моряками, а в гавани полно французских военных кораблей.

Возвратившись в Гонконг, Элгин снова совещался с сэром Джоном Боурингом. В Кантоне делают вид, что поскольку нет никаких официальных извещений о прибытии нового посла Великобритании, то его и нет на самом деле, и нечего беспокоиться. Конечно, там не могли не знать, как посол пришел, как палили пушки, салютуя ему, как потом ушел он в Индию, как снова вернулся и снова палили пушки, как устраивал он балы после тайфуна, а потом опять ушел в Испанию[50]и опять вернулся. Словом, деятельность посла Элгина могла выглядеть в глазах китайцев в самом непривлекательном виде. Е и его советники не могли не объяснить эту неопределенность в поведении нового посла тем, что англичане слабы и трусливы. «Варвары храбры и сильны, — как уже писал Е в листовках, — только на своих дьявольских кораблях». «На суше они бессильны». «В прошлом году им удалось подойти к Кантону, они даже пробили в одном месте стену города и вошли в пролом, но через несколько часов, совершив грабежи, насилия и убийства, трусливо бежали».

Словом, пропагандистская команда наемных мудрецов Е сейчас вовсю работает в Кантоне.