Владычица морей

Офицеры гарнизона форта предложили Олифанту и Куку второй завтрак. Форт приведен в порядок, переустроен. Китайские рабочие выбелили его стены внутри и снаружи, заделали щербины и выбоины от прежних бомбардировок. По заказу офицеров сделана простая удобная мебель. Морские солдаты получают из соседних деревень свежее продовольствие, добросовестно расплачиваясь мелкими монетами. Тут ходят дырявые чохи, пенсы, центы, испанская и мексиканская мелочь, также тяжелые серебряные монеты. Богатые торговцы ради серебра пригнали на Хонан откормленный на убой скот для британских «фулоо» прежде, чем те начали высадку.

Послышались пушечные выстрелы, и вскоре с вершины форта Макао стали видны красные и синие линии англичан и французов, передвигавшиеся по полям Хонана по направлению к пригороду Кантона на острове. Хонан почти без холмов и хребтов не представлял удобств китайским войскам для сопротивления. Солдатские бараки, которые находились на берегу рядом с купеческими складами, напротив самого Кантона, теперь пусты. Войска Е благоразумно покинули остров.

Иногда над рядами шагающих по полям англичан и французов появлялись клубы дыма, через некоторое время доносились щелчки выстрелов. Но это не сражение. Просто выражение желаний храбрых солдат и матросов показать свой воинственный дух и предупредить возможных противников, что к бою все готовы. Но противников не было.

Одновременно по дорогам Хонана следом за войсками потянулись отряды милитери[57] кули. Все они в одинаковых шляпах. Несут на руках артиллерийские орудия и разные грузы.

…Элгин просил собрать сведения о причинах, которые побуждают китайцев вступать в английские войска и сражаться против своей отчизны. Лорд желал выяснить степень их надежности и поручил Олифанту со знатоками Китая пересмотреть наемных добровольцев этой оригинальной армии перед отправкой их под Кантон. Причин, как объясняли сами китайцы, две. Во-первых, — материальная выгода. Англичане платят заработанные солдатами деньги исправно, в то время как китайское правительство подолгу задерживает платежи. Другая причина в том, что многие китайцы, особенно молодые, испытывают ненависть к существующим в стране порядкам. Среди солдат есть совсем молодые люди, прибывшие в Гонконг из далеких горных районов. Они не имеют семей и не боятся кровавой мести Е своим родственникам. Среди милитери кули есть солдаты из армии тайпинов, которые, видимо, посланы не зря. Им не отказано продолжать службу в английских войсках.

По совету знатоков Элгин велел не выплачивать деньги солдатам этого китайского корпуса до окончания военных действий из опасения, что как только они получат деньги и окажутся на родной земле, то могут дезертировать.

Хонан занят. Напротив Кантона, над опустевшими казармами, взвились британский и французский флаги.

Ночью с 16-го на 17-е стояла полная тишина, когда часовые услыхали плеск весел на протоке. Немедленно доложили дежурному офицеру. Шел первый час, на форте еще никто не спал, обсуждали события минувшего дня.

Прибыл мандарин с письмом от генерал-губернатора Е для передачи лорду Элгину. С ним целая свита чиновников и переводчиков. У Кука нашлись знакомые. Они попытались объяснить, что, по их мнению, может содержаться в письме вице-короля.

…18-го декабря Элгин на «Фьюриос» стоял на вилке реки, где сходятся протоки Вампоа и Бленхэйм, у 1-го бара. Здесь на глубокой стоянке похожие на древние замки лесных рыцарей «бревенчатые» корабли с большой осадкой, в том числе «Калькутта» Сеймура и флагман французского адмирала. Дальнейший их подъем вверх по реке невозможен, хотя капитаны рвутся в бой, уверяют, что пройдут. Легкая «Фьюриос» со своей минимальной осадкой как яичная скорлупка перед черными караваями. Здесь же флот парусных, колесных и винтовых судов, которые понемногу покидают рейд, отправляясь к Кантону. Там перед городом, у самых его стен, имея в тылу занятый морской пехотой Хонан, перед началом бомбардировки выстраиваются линиями британская и французская эскадры. Некоторые быстроходные суда возвращаются к флагманам, выполняя посыльную службу. Снизу, с моря, подходят новые корабли. Все время слышны рабочие песни матросов, крики офицеров, гудки, время от времени на всех кораблях одновременно бьют склянки и по эскадре прокатывается перезвон. На французе веселая музыка, там готовятся к праздничному спектаклю.

С уходом из Гонконга Джеймс погружался в тяжкие и неприятные дела. Теперь не оставалось никакой отрады, никакого намека на нее. Он создан для исполнения строгих и обязательных повелений и сам умеет отдавать их. Лишь исполняя планы, он глупеет. В Маниле испанка сказала: «Никакие путешествия не совершаются в одиночестве». Что она хотела сказать? Она не делала тайны из собственного мнения и прямо все выкладывала. «Прощаясь со своими близкими и отправляясь в далекий путь, обрекая себя на долгую разлуку, вы, едва расставшись, уже невольно начинаете обращать свое внимание на тех, кто вблизи… Так каждый… Не правда ли?»