Владычица морей

На рассвете небо было мрачным, и дождь мог возобновиться. Войска после вчерашнего боя и грабежей велено было поднять на стены. А также из опасения ночных нападений китайцев. Миллионный город в кольце, но что там происходит — неизвестно.

Сумерки рассеялись, и часовые увидели на главной улице Кантона, на проспекте Миролюбия, отрезанные головы с косами, воткнутые на шесты и образующие подобие аллеи, обсаженной деревьями. Казни совершены ночью. Никто ничего не слышал. Во тьме были слышны какие-то вопли, мало ли что могло происходить. За всем не уследишь. Вчера «синие жакеты», перебив в бою защитников Кантона и добровольцев, с яростью мстителей ворвались на Магазинный холм, который давно манил всех матросов на эскадрах южных морей, как недоступная обетованная земля. Все ринулись на торговые улицы и в богатые кварталы и учредили там такой разгром, что адмирал не на шутку встревожился, приехал и кричал на офицеров в ямыне Е, что надо немедленно отдать приказ и вернуть всех на борт кораблей. Адмирал не желал расхлебывать всю эту кашу. У «синих жакетов» свои понятия. Уж не говоря о французах. Солдаты пехоты поскромней, все они живут на берегу в Гонконге, со всеми вытекающими из этого последствиями. Афганцы и бенгальцы при грабежах теряли облик человеческий, но побаивались британцев и французов.

Сегодня все команды моряков снова готовы к вступлению в город, но объявлено, что никто и никуда не пойдет. Предстоит торжественный въезд посла в завоеванный город. Все войска приготовились к параду.

Никто не предполагал, что за ночь совершатся кровавые злодеяния. Очевидно, это сделано с целью доказать захватчикам, что Кантон не сдался и миллион его жителей живет своими глубокими убеждениями. Заодно это напоминание кантонцам, что ждет каждого из них, кто откажется добровольно сопротивляться «заморским дьяволам». В тайнах города скрывался Е и упорно требовал от горожан самопожертвования.

По улицам для наведения порядка прошли сильные патрули союзников. Нигде никакого сопротивления не было оказано. В любую часть входят отряды англичан и французов. Но никому отставать нельзя — зарежут. Такой случай уже произошел с утра.

Несмотря на запреты командования и свирепость кантонских мстителей, искатели приключений отлучались самовольно в любое время дня и ночи, чтобы проникнуть в дома и магазины.

На кантонских стенах грянула военная музыка. Всюду строились войска.

Гребной катер пристал к берегу, и посол со свитой сошел.

Издали послышались крики «ура». Кричали на кораблях, в городе и на стенах. Войска под стенами, и на берегу, и на улицах. Крики нарастают и приближаются. Масса жителей заполняет улицы. Многие приветливо машут руками и флажками. Посол едет верхом на пони, окруженный офицерами, в сопровождении сильного эскорта. Марш открывают красные мундиры, краса и гордость Британии. Шагают колонны моряков. Крики нарастают. Все в восторге при виде посла королевы. Он был вчера во время боя, стоял под ивой, сойдя со своего пони. Но считается, что посол впервые вступает в покоренный город. Это событие великого патриотизма. Гордость нации растет. Коксвайн Том, мастер гребли и кулачных драк, смотрит на посла волнуясь, даже у него слезы восторга на глазах.

Шагает полубатальон бенгальцев. Идут пенджабцы в чалмах. Картинно маршируют красавцы французы с бородками. Рядом с Элгином едет в коляске барон Гро. Тут оба адмирала и оба генерала, масса офицеров.

Послы поднялись на одну из башен. Там устроено нечто вроде королевской ложи.

Оркестр грянул «Боже, храни королеву». Непобедимая, неприступная веками крепость Кантон, самая крепкая цитадель. Символ мощи Небесной империи. Стена построена вокруг города. Вдруг весь миллион народа вздрогнул. Главная твердыня, башня, с которой еще вчера стреляла артиллерия Е, подпрыгнула и при грохоте, подобном удару грома, разлетелась, превращая в груды топлива ближние кварталы города, из которых заранее велено было послом удалить население.

— Но где же Е? — шел разговор в ямыне. Все офицеры хотели бы это знать, как и обратившийся к ним с подобным вопросом посол. Где же он, в этой массе кварталов, в этом миллионном городе?

Сидя в Задней западной передней, посол выслушал доклад Смита о том, что ему удалось выяснить.

Писем Путятина в архиве нет.

Элгин был уверен в этом. Приятно, когда сохраняешь хорошее мнение о порядочном человеке, которому веришь. При тайной проверке его бумаг таким он и оказывается. Это похвала достоинству и доверчивой твердости самого сэра Джеймса.

Разговор продолжался за огромным столом губернатора Е, который похож на алтарь в буддийском храме, где всегда должно быть достаточно места для жертвенных приношений, которые потом священники передают своим домашним и служанкам на кухню.

Во дворце Е для сэра Джеймса приготовлены комнаты. Он будет здесь жить и заниматься. Здесь во дворце Е решатся дальнейшие дела. Но сэр Джеймс сказал, что на ночь он возвратится на «Фьюриос».

Погода менялась. Дождь прекращался.