Владычица морей

После парада всех родов войск, музыки и торжественных маршей, после гимна и восторженных криков, обращенных к послу и главнокомандующему, после того как была разыграна последняя карта и взрывы потрясли Кантон, а две башни взлетели на воздух и превратились в развалины, и опять гремела музыка и грохотали салюты, а население города заполняло и заполняло улицы, а пыль облаком неслась над крышами от разрушенных твердынь, — после всего этого произошло ужасное событие. Молодые сердца дрогнули.

По окончании торжества в экипажах был зачитан приказ адмирала. Всем командам немедленно возвратиться на борта своих кораблей… При этом, конечно, нет правил без исключения, в приказе не оговорено, но Эллиоту с его ударной силой дозволено задержаться. Там из «синих жакетов» и китайцев составляется отряд поимки Е. Экипаж «Сибилл» и коммодор Эллиот исполняют особое поручение.

А жаль… Жаль остальным морякам уходить в свои плавучие общежития. Велено немедленно садиться в шлюпки и баркасы и убираться вон из города. Как жаль… «Синие жакеты» поглядывают на Магазинный холм как на покинутую возлюбленную. А с китаянками ничего не станет. Их же не резали и не убивали. Они только кричали: «О-ё-ха! О-ё-ха!»

Посол ехал на пони в окружении конвоя пенджабцев. Он возвращался на ночь на корабль. «Синие жакеты» восторженно приветствовали его. На этот раз им казалось, что посол примерно в таком же положении, как и они. Как им, ему также ничего не дозволяется, приходится уезжать на ночь из города.

На груди у картинных пенджабцев огромные кинжалы, на головах чалмы, у всех бороды, а в руках обнаженные кривые клинки. Полубатальоны красных мундиров открывают и замыкают шествие. По сторонам улицы стояли бенгальцы с ружьями. А китайские кули движутся вереницей с закрытыми телами на носилках.

Это маленькое шествие замыкает «отец и наставник», капитан Холл с иероглифом на красном мундире.

На кораблях моряки могли разбирать и оценивать свои находки. У них не рылись в мешках, никто не доходил до такого унижения.

Сеймур не шутил, он мог наказать за пустяк. Мог забить палками насмерть.

Было еще светло. Долго «синие жакеты» поглядывали из-за бортов, как с плавучих гауптвахт, на город — мечту моряков всего мира. Знали и прежде, что Кантон богат, но никто не ожидал, что там такие магазины, зайдешь — и чуть-чуть слышен запах модных шелков и травяных духов, висящих в мешочках для придания аромата множеству первосортных товаров. Учтивые приказчики безукоризненно вежливы. Моряки сбивали с них шелковые шапочки, хватали их за косу и выбрасывали вон. Теперь даже не верится, как все происходило… В магазинах, видно, ждали покупателей. Если магазины закрывались, матросы их взламывали, разбивали двери складов. Туда же лезли грабители-китайцы, резали британских моряков. Начиналась стрельба. Прибегали патрули наводить порядок…

Глава 18

НИКАКИХ ГРАБЕЖЕЙ

— The eccentricities of the British sailor are held under strong repression![71]—сказал корреспонденту Вингрову Куку, шагая с ним при ярком утреннем солнце по кантонской стене, в сопровождении своих офицеров, провост-маршал капитан Моррисон. Это очень почетное звание, напоминающее деканов университетов, а также маршалов в армии и при дворе. Оно дается офицеру, назначенному на время боевых действий на должность, которая в других армиях именуется начальником военной полиции или комендантом взятой крепости. Провост-маршал располагает почти неограниченной властью и всеми нужными полномочиями.

Моррисон при палаше, в мундире с пуговицами, сияющими в лучах восходящего солнца еще ярче на фоне красного сукна. Он в сапогах и в белом шлеме из пробки, на который накинута белая хлопчатая материя. Все офицеры при оружье, в белых шлемах. Тут же мистер Вунг. У него разные обязанности, и он много помогает. Капитан Холл, «отец и наставник» батальонов кули «милитери сервис», по левую руку Моррисона. За ними red coats[72], солдаты с примкнутыми штыками. Капитан Холл и двое «военный кули» — богатыри в халатах с гордыми надписями на груди.

Утренний обход аванпостов по широкой, как highway[73], крепостной стене, уже обжитой англичанами и французами. По всей стене пылают костры. Войска готовят завтрак. На фортах и башнях союзные флаги. В стенах зияют провалы от двух взорванных вчера башен.

— Каждого, кто замечен хотя бы в десяти ярдах от наших аванпостов, я приказал немедленно пороть! — тоном, в котором не слышно ноты компромисса, продолжает провост-маршал.

— Но люди, которые готовят свой завтрак у всех этих костров… — заметил мистер Кук вежливо и твердо, как человек, чувствующий за собой мировое общественное мнение.

— Что бы вы хотели сказать? — не поворачивая головы, вымолвил на ходу Моррисон.

— Свидетельствуют… о необычайном для наших мальчиков изобилии парной свинины и домашней птицы.

— Немедленно будет выпорот каждый, если только он не француз! — ответил провост-маршал. — Галантным союзникам мы не можем запретить. Флаг не приказывает флагу.

— В самом деле, свинина в изобилии! — подтвердил капитан Холл.