Владыка морей

В этот момент к беседующим подошел Каммамури.

— Что думает господин мой об открывшейся тайне? — спросил он португальца.

— Да, что я думаю? — улыбнулся Янес напряженной улыбкой. — Ничего, мой друг. Пока не успел собраться с мыслями. Видишь ли… Ведь, в самом деле, никто из нас никогда и не предполагал, что представится возможность когда-нибудь вновь наткнуться на этих ядовитых змей, тугов. Кстати, ведь ты одно время был пленником того самого Суйод-хана, который играл почетную роль старшего душителя? Ты разве ни разу не слышал о существовании сына или семьи у Суйод-хана?

— О нет! Дело в том, что, как жрицы, прислуживающие при мистериях в храмах богини Кали, должны оставаться девственными, иначе им грозит страшная смерть, так и главы секты, будучи раз избранными, отрекаются от мира. Ничего личного, ни семьи, ни детей. Они должны отдать себя целиком делам секты. Весь мир к их услугам, все наслаждения. Для них нет ничего запретного. Глава секты свободен от любых обязательств, от всяческих связей, кроме единственного обязательства — служить секте, и единственной связи — связи с сектой. Но если бы туги узнали, что у Суйод-хана имеется родной сын и Суйод-хан не отрекся от отцовского чувства, а воспитывает и бережет ребенка, пряча его где-то вдали от Сундербунда, положение его немедленно поколебалось бы, и влияние на тугов могло угаснуть.

— Так. Все это довольно правдоподобно. Теперь дальше. Действительно ли туги обладают или, вернее, обладали большими богатствами?

— О господин мой! — воскликнул Каммамури. — Какое воображение может представить себе все эти богатства, несомненно накопленные тугами? Ведь, убивая тысячи, десятки, может быть, сотни тысяч людей, они всегда забирали имущество убитых. И в их храмах скапливались несметные сокровища, сохранившиеся в тайниках, секрет которых знали только немногие избранные, а главным образом — Суйод-хан. Может быть, тайну одного из кладов тугов Суйод-хан сообщил этому пилигриму, которому он доверил воспитание собственного сына с правом передать ему сокровища, когда появится в этом надобность?

— И это довольно вероятно! — промолвил Янес.

— Меня изумляет одно, — вступил в разговор американец — Каким образом сын туга мог добиться поддержки англичан, если только верны ваши подозрения об их взаимоотношениях?

— А знаем ли мы, под каким именем или титулом он скрывается? — ответил Янес. — Или вы считаете его ослом, способным прийти к губернатору Лабуана с докладом о своем происхождении и своих связях? Но мы распутаем весь этот дьявольский клубок. И будь я проклят, если не выпытаю тайну от попавшего в мои руки пилигрима, этого опекуна молодого туга. Буду пытать его до смерти, но добьюсь своего!

— Ну! — отозвался Брайан. — А я думаю, что у вас будет не так много хлопот с этим делом. Увидите сами: пригрозите пленнику, что дадите ему новую порцию воды, и он станет болтать, как сорока. Но я бы вам посоветовал прежде немного отдохнуть, сэр. Вы, наверное, устали, пережив столько за эти дни?

Янес, в самом деле чувствовавший смертельную усталость, последовав совету, спустился вместе с Каммамури в каюту и, не раздеваясь, рухнул в койку.

Меж тем корабль продолжал свой путь к юго-востоку, держась милях в двенадцати от берега. Он отмеривал один за другим свои пятнадцать узлов, проявляя быстроту, чрезвычайную для того времени, когда лучшие пароходы не могли делать больше двенадцати узлов.

Вдали не маячил ни единый парус. Только около берега чернели точки — это были, должно быть, рыбачьи прао.

К полудню «Небраска» — так назывался великолепный пароход, приобретенный Янесом для Сандакана, — пройдя остров Тэгу, взял курс на мыс Насонг. Около четырех часов пополудни моряки завидели Лабуан. Почти в тот же момент Янес был разбужен отчаянным криком американца:

— Вставайте, мистер! — кричал Брайан.

Португалец вскочил с койки. Он увидел, что лицо американца было мрачнее тучи.

— Должно быть, крайне неприятные новости? — спросил Янес.

— Ваш пленник ушел к черту.

— Каким образом?

— По-видимому, отравился. У него в перстне, который мы не догадались снять, был какой-то сильный яд. Доктор не досмотрел и…

— Умер? — застонал Янес. — Умер, унося с собой тайну, над которой я мучительно бьюсь столько времени. Это ужасно! Как теперь мы узнаем, куда паровой баркас увез Тремаль-Наика, Дарму и моих людей? Над нами тяготеет проклятье. Наша звезда, кажется, закатывается.

— Не падайте духом, мистер Янес. Ваших друзей не съедят. Подумайте сами: их сто раз могли убить раньше, а взяли живыми. Значит, этого добивались те, кому было поручено пленить их. Очевидно, им поручили доставить пленников в какое-то убежище живыми и невредимыми.

— Но где оно, это убежище?

— Может быть, узнаем, не сейчас, так после.

Янес, за время последних бурных событий давно уже изменивший своему привычному флегматичному спокойствию, принялся большими шагами мерить пол каюты, расхаживая из угла в угол.

— Где мы теперь, сеньор Брайан? — спросил он, останавливаясь перед капитаном.

— Около берегов Лабуана.

— А когда доберемся до Мопрачема?

— Около полуночи.