Владыки Аспирона. В гостях у Тьмы

Скоро кэшри прибегут,

Они всегда несут добычу,

Приготовим, что найдут,

А я прочность увеличу, -

Кивнув на ось, сказал Мифан.

Он сбросил также свой мешок,

Полный непростых лиан,

Был в них завёрнут котелок.

– Они горят совсем без дыма,-

Пояснила мне Вила. –

Совсем чуть-чуть необходимо.

В них особые масла,

И их хватает до утра.

Просто собираешь в кучу,

Одна хорошая искра,

И пламя – только в горнах круче.

И правда, вспыхнуло, как сено!

Тут же ухнул котелок,

Опорой стали два полена,

До них огонь достать не мог.

В котёл посыпались плоды,

Те, что только-только ел,

Так как не было воды.

Я поудобнее присел.

И они все так живут.

Нет, неправда, выживают,

Забыв покой, забыв уют.

Как сил на это им хватает?

– Так вы мне скажете, как есть?

Что в Бизаре там случилось?

Лола не подала весть?

– Да как-то всё недолго длилось, -

Первым мне сказал Мифан.

Он что-то тюкал топором,

Пряча щепки все в карман.

– Всё было наскоро… бегом…

Когда свет от нас ушёл,

Мы все замерли, застыли.

Ты будто всех нас вместе сплёл,

Наши души будто сшили.

Я чувствовал – ты должен жить!

– Я это тоже ощущала! –

Вила решила перебить. –

И только это осознала,

Как ты упал. Лицом вперёд

Тебя воздух подхватил,

И ветер тут как заревёт!

Всю площадь пепел враз накрыл,

Раздались крики, не слова,

Какие-то проклятья, звуки,

Что понимала я едва,

И ты мне прилетел на руки!

– А мне, – сказал Мифан, – твой меч,

И посох, видимо, как палка.

Я б не стал такой беречь,

Такую выбросить не жалко.

Но ветер мне запел на уши,

Чтоб я берёг их, как дитя.

Я запоминал и слушал,

Осознав лишь день спустя,

Что это мне твоя подруга

Через воздух прошептала.

Наша жизнь – её заслуга,

Она их всех с собой забрала.

У меня всё потемнело.

– Она мертва? – я их спросил,

Смотря в котёл, где всё кипело.

– Я этого не говорил.

Она сказала нам бежать,

А сама для всех открылась,

Чтоб стало легче отыскать,

В неё вся ненависть и впилась.

Владыки Смерти, всё забыв,

Как шавки бросились за ней,

А она, как птица, взмыв,

Улетела поскорей.

– Но ветер с пеплом не смолкал,

Мы дворами шли, скрываясь,

Мифан отлично город знал,

Дошли до врат, не попадаясь.

Был только странный инцидент,

Практически, когда сбежали.

Признаться честно, в тот момент,

Я думала, что мы пропали.

Пепел вокруг нас застыл,

Надвигались три скелета,

И двое заходили в тыл.

Владыки прятались там где-то.

Но у Мифана был твой меч,

Он стал крошить скелетов в крошку,

Стараясь нас с тобой сберечь,

Шла борьба не понарошку.

Прах сложился вдруг в копьё,

Мы оказались под прицелом,

В тебя смотрело остриё,

Но нас закрыл щитом и телом

Владыка Смерти, их собрат.

Он сжал вокруг себя их прах

И пульнул его назад.

На нас волною хлынул страх,

Руки затряслись и ноги,

Но наш союзник обрубил

Источник ужаса, тревоги.

Он сказал, что победил.

Он что-то на ходу сказал,

Что знает, где их обезвредить.

Какой-то гибельный подвал.

И, продолжая дальше бредить,

Он велел бежать из града,

Советуя прикрыть нам лица

От удушающего яда.

И поспешил из виду скрыться.

Мы бежали, как могли,

Тебя под руки подхватив,

И вполне уберегли,

Хоть путь досюда был паршив.

Булькал в котелочке суп,

Нежирный, лёгенький, пустой,

С наличием последних круп,

Но приправленный травой.

– Мифан – охотник, котовод.

Его кэшри нас тащили,

Минуя нечестивый сброд.

Мы пока их отпустили:

Любят вольную охоту.

Их прокормить не так-то просто,

Но в поле – это их забота,

Они юркие треххвосты…

Мысли были не об этом.

Я Лоле должен был помочь

Своим присутствием и светом,

А я как трус убрался прочь.

Теперь она неясно где,

И, если повезло, жива.

Коль обратят, то быть беде.

Нам слухи принесёт молва.

– …как создания из Леса,

Они могут напугать,

Но ты точно с интересом

За ними будешь наблюдать…

Из Леса! Живчик! Мой карман!

Достал оттуда статуэтку:

Ящер с целой кучей ран, -

Серой, каменной расцветки.

Будто мастер сотворил,

Детально мышцы вырезая.

Но мой друг в том камне жил,

Я это точно… точно знаю.

Я попытался вызвать свет,

Но мой Мир не отвечал:

Дверь закрыта, силы нет,

Будто влез опять в подвал.

Меч явился на мой зов,

Но свет по-прежнему молчал,

Не вылезая из оков.

Я дар свой, что ли, потерял?

Мои спасители смотрели

На меня чуть-чуть с опаской.

Мифан и вовсе был весь белый,

Он покрывал детали смазкой,

Сделав вид, что всё нормально.

Но всё было очень плохо,

Я словно голый (фигурально),

И в голове лишь суматоха:

Лола, видимо, в плену,

Её зелье свалит с ног,

Я никого не обману,

Сказав, что вряд ли б ей помог;

Живчик в камне, он застыл,

Скорее, он так отдыхает,

Устал, глаза свои закрыл.

Так что… кто его там знает.

Раздалась трель едва-едва,

Мифан тут же подскочил,

Шепнул под нос себе слова,

Он обеспокоен был.

Вила занервничала тоже.

– Есть хвост, мне кэшри говорят,

И это их сейчас тревожит,

Они боятся за котят.

– Для них котята – это мы, -

Пояснила мне Вила. –

Так их устроены умы,

За это честь им и хвала.

Самец уводит явный след,

Пока самка стережёт.

И, когда угрозы нет,

Их пара сразу всё поймёт.

Время будто загустело,

Мы ждали хоть каких вестей.

Меж тем, на улице стемнело,

Тревожней не было ночей.

Наш костерок едва плясал.

Он был от глаз чужих сокрыт.

Он, казалось, был так мал,

Вот-вот погаснуть норовит.

Но он держался, согревая.

Хоть день был жарким и сухим,

Ночь была совсем другая:

Зябко было нам троим.