Владыки «Железного Дракона»

Шипастым черенком секиры он раздробил морду первому, затем отвесил противнику мощный пинок по ребрам, отчего тот, шатаясь, заковылял прочь. Очередной монстр накинулся на вытянутую руку капитана, мертвой хваткой вцепившись в защищавшие предплечье наручи.

– Я сказал, обеда не будет! – взревел дуардин и что есть мочи огрел голодного упыря по лицу тяжелыми стволами пистолета. Из раны хлынула кровь, острое ухо превратилось в бесформенную кашу, однако зверь не ослаблял отчаянную хватку. Брокнин заметил, как за спиной вцепившегося в него упыря крался еще один, намереваясь зайти с фланга. Если капитан сейчас же не освободится от первого противника, он никак не сможет отбиться от второго.

Однако, прежде чем упырь успел прыгнуть на дуардина, его самого атаковали. С диким боевым воплем своего народа Джангас вогнал кинжал в грудь зверя, провернул клинок, раня его еще сильнее, и вырвал оружие из тела. Упырь попытался полоснуть обидчика когтями, но человек отскочил ему за спину и перерезал монстру глотку. С предсмертным шипением враг растянулся на палубе.

Помощь кочевника подарила Брокрину необходимое время. Бесчисленные удары пистолетом по голове сумели наконец вбить в упыря ощущение боли. Отпустив доспехи, он попытался отступить от дуардина, но Брокрин только того и ждал: стоило чудовищу разжать зубы, как топор капитана вошел ему в живот. Упырь задергался и заскулил, словно побитая собака. Брокрину не было нужды преследовать противника. Как только их разделила небольшая дистанция, упырь подверг себя новой опасности: с зависшего в воздухе «Железного дракона» прогремел выстрел, и монстр, лишенный половины головы, упал.

Бой был близок к завершению, на палубе оставалось всего несколько падальщиков. Усилия арканавтов Готрамма и огонь сверху проредили толпы голодного зверья. Поняв, что громовержцы Друмарка не дадут им покинуть трюм живыми, чудовища прекратили попытки вырваться наружу. Наплыв врагов продолжал иссякать, но возникла новая неприятность.

В трюмах послышались грохот и скрежет. Ровный железный пол кое-где стал выпуклым, деформированным неизвестной силой, что яростно билась внизу. Очередной неистовый удар – и металлический лист палубного настила вырвало из креплений, а на его месте образовался широкий проем.

– Какая еще дьявольщина тут укрывается? – выругался Готрамм. Перезаряжая пистолет, он приказал арканавтам: – Все на ют!

– Будьте начеку, – предупредил Брокрин, – возможно, это отвлекающий маневр.

Прежде чем дуардины успели занять более высокую позицию, из дыры хлынула свежая лавина упырей, и схватка началась с новой силой. Брокрин изо всех сил сдерживал наплыв тварей, но, несмотря на все старания, его теснили назад. Палубу вновь затрясло. Еще два листа настила выбило напрочь, и тонкий проход превратился в зияющую пробоину.

Из нее на свет выползло существо, которое можно было представить себе лишь в кошмарном сне.

– Бороды предков! – воскликнул Готрамм, в ужасе разглядывая выбиравшийся наружу кошмар.

Его возглас эхом пронесся между других арканавтов, пятившихся подальше от вылезшей громадины.

Брокрин разделял их отвращение. Упыри казались ему отталкивающими из-за их отдаленного сходства с людьми. В этом же громоздком существе от сходства оставалось едва ли эхо. Все в нем говорило, что перед дуардинами стоял самый настоящий монстр: чудовищный корпус, покрытый спутанной облезлой шерстью, с голой черной шкурой на ладонях, ступнях и лице. Задние ноги оканчивались загнутыми когтями. Череп расходился в широкое рыло; из-за натянутых губ выглядывали острые клыки, глубокие, широко посаженные глаза разделял приплюснутый нос с большими раздувающимися ноздрями. Кисти были не более чем наростами на концах длинных кожистых крыльев. Грудь монстра, что никак не увязывалось с его животным телосложением, покрывала превосходного качества рубаха с воротником с оборками, в вытянутых, как у летучей мыши, ушах сверкали драгоценные камни, а пояс оборачивал бархатный кушак.

Помогая себе когтями, нетопыреподобный гигант выбрался из глубин мертвого броненосца. Слабый солнечный свет, тот, что сумел найти путь в ущелье, заставил его злобно прищуриться, учуявший запах битвы нос поморщился. На мгновение монстр уставился на Готрамма и прочих каперов, что тем временем встречали новый наплыв упырей, затем нетопырь резко развернулся и вперил кроваво-красный взгляд в Брокрина.

Губы зверя растянулись, словно в некоем извращенном подобии улыбки. Когтистое крыло выдвинулось вперед, и в этом движении Брокрин отчетливо рассмотрел жест, которым дуэлянты бросают вызов соперникам.

Жуткая тварь ринулась на Брокрина, продемонстрировав неожиданное для подобных размеров проворство, и врезалась в капитана, отшвырнув того назад. Брокрин ударился о ют, от столкновения он рефлекторно выдохнул воздух из легких и некоторое время не мог дышать. Когтистый палец нетопыря поддел шлем Брокрина и сдвинул его набок. Дуардин почувствовал холодное зловоние, доносившееся из пасти склонившегося над ним врага. Маленькие глаза голодно засияли, волчий язык облизнул сверкающие клыки.