Владыки «Железного Дракона»

Пока его руки работали с рунным замком, Грокмунд объяснял все Брокрину:

– Я был эфирным химиком на «Буреколе». В мои обязанности входило оценивать минералы, которые мы добывали из облачных залежей и небесных жил. Не уверен, что смогу много показать вам без нужного оборудования, но, быть может, это убедит вас, насколько ценен мой сундук и его содержимое.

В скором времени замок поддался. Крышка отъехала немного назад и резко раскрылась, словно сработала ловко спрятанная пружина. Показалось множество слоев темной ткани. Грокмунд убрал ткань, и под ней обнаружилась плотно уложенная мягкая шерсть. Предельно осторожно Грокмунд принялся снимать и ее. Дуардины дивились, насколько тонким был каждый слой покрова – прозрачный, словно кисея, – и какого прекрасного качества выделки. А когда Грокмунд наконец добрался до последнего слоя, даже у Скагги от восхищения перехватило дыхание, потому что там скрывалась не очередная ткань, а множество пробирок, каждая из которых была упакована отдельно от другой.

Несколько секунд Грокмунд молчал, разглядывая выражения лиц своих спасителей.

– То, что я вам покажу, не видела еще ни одна живая душа. Только я и моя команда. Теперь я делюсь этим секретом с вами и надеюсь, что вы будете беречь его как зеницу ока.

Он снял ткань с одной из пробирок, и глазам дуардинов предстала продолговатая, из тонкого стекла, емкость. Она казалась пустой, но таковой не была. Внутри вихрилась прозрачная дымка, легкий туман с золотистым оттенком.

– Эфирное золото, – догадался один из дуардинов.

Во всех Владениях Харадрона эфирное золото ценилось как самое драгоценное вещество: это был живительный нектар, что питал их технологии, сила, благодаря которой харадронцы построили свои летучие города и корабли. Однако же при всей их полезности и дороговизне несколько пузырьков из сундука Грокмунда не покроют затраты, что принесла Брокрину экспедиция. Но это если бы речь шла о золоте обычной пробы.

Скагги лишь хмыкнул.

– Столько трудов ради крох эфирного золота, которых едва хватит на дозаправку флота, – сказал он и добавил, обращаясь к Готрамму: – Ну что? Доволен теперь? Едва не стал кучкой обглоданных костей за коробку какого-то полоумного чужака. Сокро-о-ови-ще! За то, что тут лежит, я бы и пьяного грота не задушил!

Грокмунд выслушивал тираду логистикатора, все сильнее распаляясь с каждой секундой. Он схватил один пузырек и сунул его прямо под ястребиный нос Скагги.

– Присмотрись хорошенько, прежде чем каркать. Проверим, так ли ты умен, как себя преподносишь.

Скагги отшатнулся, не отрывая испуганного взгляда от хрупкой пробирки с туманистым содержимым.

– Я повидал достаточно эфирного золота, чтобы знать, как оно выглядит, – огрызнулся логистикатор. – А прихотям безумцев я не подчиняюсь.

– Достаточно ли? – хмыкнул Грокмунд и протянул сосуд Брокрину. – Тогда, может, тебе будет интересно взглянуть поближе? Посмотрим, острее ли у тебя глаза, чем у этого крохобора.

Брокрин принял пузырек. Грокмунд сложил руки на груди и сел на койку, дожидаясь, когда капитан проведет собственный осмотр. Поначалу Брокрин без особого интереса вертел пробирку, поворачивая ее к свету то одной, то другой стороной. Вдруг глаза капитана непонимающе сощурились; Грокмунд улыбнулся. Брокрин поднес сосуд поближе к лицу, от его прежнего безразличия не осталось и следа. Интерес капитана стремительно передался и прочим присутствовавшим. Даже Скагги неотрывно глядел на Брокрина.

– У него необычный блеск, – произнес наконец Брокрин, – ни разу такого не видел.

Он оценивающе взвесил пробирку в руке.

– Либо наши собратья из Барак-Урзаба предпочитают более толстое остекление, либо это золото еще и тяжелее.

– Именно так, – выпятив грудь, подтвердил Грокмунд, – за двести лет добычи и обработки эфирного золота я не встречал такой высокой пробы. Его чистота настолько поразительна, что в это с трудом верится. По нашим анализам, оно чище привычного для нас золота от двадцати до пятидесяти раз. С добычей также все куда проще: словно само прыгает в дрифтерные сети. Я могу добавить, – продолжил Грокмунд, указывая на пробирку, – оно легко поддается аффинажу. В три раза меньше труда, чтобы сконцентрировать его в слитки. Брокрин недоверчиво покачал головой и вернул сосуд Грокмунду.

– Твоя находка необычна, не спорю. Но вот что касается остального…

Эфирный химик разочарованно цокнул языком:

– Ты слишком недоверчив, капитан. Клянусь Грунгни, я не пытаюсь рассказывать небылицы. На «Буреколе» мы провели множество испытаний. Адмирал Торки хотел как можно быстрее вернуться обратно в гавань и снарядить траулерный флот, чтобы выработать месторождение прежде, чем его отыщет кто-то другой или его развеет неожиданным ураганом.

– Это объясняет, зачем ты рассказываешь про свою находку, – догадался Брокрин, – ты боишься потерять месторождение и надеешься заручиться помощью наших кораблей, чтобы обеспечить себе выгодную сделку. – Капитан оглядел офицеров. – Однако мы не так вооружены, как ваш перебитый флот, а наша вместимость и подавно не сравнится с траулером.