Власть безумия [СИ]

— Теперь считай, что мертв. Лия не ответила. Она сжала кулаки до белизны в костяшках пальцев, и плечи ее вдруг опустились вперед. На голубое платье капнула тяжелая капля. Мир вздрогнул и почувствовал себя неловко. Он очень хотел помочь Лие, но не мог помочь даже себе.

— Видят боги, я не знаю, как теперь остановить Рэми, — тихо сказал он.

— Почему? — дрожащим голосом спросила Лия.

— Почему что?

— Почему ваш род не хотел целителей судеб?

— Лия… — Мир некоторое время молчал, тщательно подыскивая слова. — Дело не совсем в том, что мы не хотели…

— Вы боялись, что станет то, что стало сегодня, да? — Лия вдруг подняла голову и смело посмотрела в глаза принца. А ведь выдержала взгляд, хотя даже Арман не всегда выдерживает. — Скажи мне! Скажи! Этого ты боялся? Но почему? Неужели ты думаешь, что Рэми способен…

— Лия… — сглотнул Мир. — Я не думаю, что ты готова услышать это.

Лия сглотнула. В черных, как у Рэми, глазах ее мелькнул страх, сменившийся тяжелым, невыносимым отчаянием.

— Архана задает очень даже правильные вопросы, — вмешался в их разговор Лерин. — Уверен, что все здесь с удовольствием послушают на них ответы.

— Как знаете, — сдался Миранис. — Легенда о двенадцати очень красива, это правда, только вы кое-что забываете. То, что двенадцатый когда-то был лучшим из людей, далеко не значит, что такими остались его прямые потомки. В моем роду случалось… всякое… Как, впрочем, и в каждом. И мы всего лишь люди, которые не всегда могут выдержать ноши восхищения любимых сыновей Радона.

Миранис встал с кресла и подошел к окну. Он чувствовал, как напряглись за его спиной телохранители, как пронзала его внимательным, сочувствующим взглядом Лия, и как все замерли, ожидая продолжения. Но мог ли он продолжать? Наверное, у него не было выхода.

— Дальше, Мир, если уж начал, — мягко оборвал тяжелую тишину Тисмен. — Мы слушаем тебя.

— Если ты настаиваешь. Все, что делает Рэми с нашими судьбами, он делает почти неосознанно, под влиянием сильных эмоций. Если бы этим можно было управлять… Это было бы таким оружием в руках правителя, с каким не сравнится ничто. Силе целителя судеб подвластны даже боги… И мои предки это очень даже хорошо понимали, но старались, до поры до времени, с целителями судеб обращаться очень деликатно… Пока один из них, потеряв голову из-за красивой женщины голову, не приказал целителю судеб заставить красавицу себя полюбить.

— Как банально, — скривился Лерин.

— Закончилось не совсем банально. Целитель судеб отказал, мой предок, слегка… гм… разозлился. Речь уже не шла о той девчонке, а о желании получить в свои руки настоящую мощь… которая казалось, была так близко. Он решил… слегка надавить на своего телохранителя…

Принц прикусил губу, все еще не решаясь продолжить:

— Он… приказал собственному телохранителю смотреть, как на его глазах насилуют и убивают сначала его сестру, потом мать… потом сына… Сказал, что прекратит, когда «та баба сама к нему придет»… на сыне телохранитель сломался…

Мир некоторое время молчал, а потом продолжил.

— Летописи рассказывают, что было так же, как и сейчас.

Красное марево, три волны, что снесли половину замка, телохранитель, что вдруг стал говорить и действовать совсем по-другому. Написано было в летописях, что человек в телохранителе будто умер, а голову поднял целитель судеб, древний дух, бессмертный, которому были чужды эмоции. «Что же, друг мой, — сказал он повелителю. — Я все еще не могу тебя убить. Я все еще обязан охранять твою жизнь. Я даже должен тебя любить… но и любить-то можно по-разному. Моя любовь будет выражаться в том, что никто и никогда не увидит, что потомки двенадцатого такие же сволочи, как и остальные смертные. Хочешь власти над судьбами других людей? Воображаешь, что ты над своей властен?»

Миранис некоторое время молчал.

— Целитель судеб решил, что мой род не достоин власти над Кассии, как не достоин ни один из людей, что будет лучше, если власть перейдет в руки одиннадцати. И у него почти получилось…

— Но почему мы об этом не знаем? — выдохнул Кадм.

— Может, дослушаешь? У моего предка было трое телохранителей. Целитель судеб, хранитель смерти и… воин… как ты, Кадм, — продолжил Миранис. — Целитель судеб в каждом из них разбудил душу одного из одиннадцати. Хранитель смерти, как и целитель хотели восстановить над Кассией власть двенадцати, но твой дух, Кадм, решил иначе. Летописи молчат почему… но он убил своего повелителя, убив вместе с ним и себя, и других телохранителей. Это длилось всего несколько дней… на трон вошел совсем мальчик, сын умершего повелителя, людям объявили, что повелитель погиб, упав с лестницы и сломав себе шею. Но с тех пор мой род опасается к себе привязывать хранителей смерти и целителей судеб.

Мир вздохнул и продолжил: