Власть долга

– Что?!

– Какую еще наложницу?

– Юсси весточку прислал. И красивая, и раны умеет лечить, и гибкая!.. Танцевать будет для меня завтра!

Оли поскреб затылок. Идти не хотелось.

– Ну идем, идем!.. – протянул Юркхи. – Булогичи всех приглашают…

Оли кивнул: чего только не сделаешь для друга. Обрадованный степняк помчался назад, а наследник вслед за ним попрощался с Фиддалом и отправился домой. Укладываясь спать, Оли думал только об одном: «У дядьки монет нету, и у Алвина, и у купца Неста. Где же взять десять золотых для гадкого учителишки? Ведь братка библиотекарю Либурху слово дал…»

– О как! Значит, Вислый готов теперь и со мной побалакать, так? Гонор свой в задницу спрятал, а в «Четыре палки» идти боится? – подытожил Остах услышанное.

Шустрый часто-часто закивал:

– Вислый говорит, Империя нынче – как та старая корова, что охромела сразу на четыре ноги. Орал, рвать нужно арнскую клячу на куски поскорее, пока другие не прибежали, – то забегая вперед, то равняясь с Рыбаком, пояснил Шустрый.

Остах торопился к месту встречи с борзым ворьем из бедняцкого конца Атриана. Рассветное солнце только-только окрасило черепицы домов. Шустрый – соглядатай ночного главы на улицах Старой крепости – ждал подле колодца, тревожно оглядываясь. Мелкий воришка обрадовался долгожданному появлению ночного хозяина с вооруженной охраной и теперь взахлеб вываливал последние новости.

– Сивого пришибли, Било пришибли… Вислый-то откуда взялся? С каких краев? – поинтересовался Остах и покосился на своих людей.

Весло с арраинскими ступали напруженным шагом, цепко глядя по сторонам, а вот местные, из «Четырех палок», беспокойно озирались, сжимаясь от каждого шороха. Остах сплюнул.

– Так он с деревни. К родичам в город приехал, огляделся… Вот и подгреб сначала одну ватажку, потом другую…

Послышалось хлопанье крыльев, раздалось возмущенное воронье карканье.

– Отец Глубин и все его рачьи дети! – невольно охнул Остах. – Эти-то откуда здесь?

На перекрестке улиц напротив друг друга висели на вкопанных столбах два мертвеца, скалясь на прохожих жуткими кровавыми улыбками. На эдакой жаре бедолаги иссохлись, на изувеченном лице шевелились жирные мухи.

– Ох как спеклись, Пагот-злословец… – прошептали позади.

– Злой нынче смех у Пагота, жестокий…

– Взялся за нас Забавник не на шутку, – забеспокоились местные.

– У Вислого-то откуда такое имечко? – приглядываясь к мертвецам, спросил Остах.

– По юности, гутарят, поймали его, на столб определили… – ткнул пальцем Шустрый и невольно бросил взгляд на мертвяков. – Но не как этих, не приведи Пагот, а так… Вниз башкой. Так дружки его сняли ночью, и в бега они ушли. От того и повелось – Вислый.

– Это с каких пор в Атриане принялись улыбки резать? – негромко спросил подошедший вплотную Весло.

Остах дернул подбородком:

– Сам глазам не верю – не город, а поле битвы… Это глава внутряков Крент злобой исходит. У нас в горах ему углей за пазуху насыпали… А наместник Сивен, по слухам, без кувшина вина и с кровати не подымается. Совсем Пагот у братцев Грисов разум забрал. Э-эх, это ты еще главную площадь не видел. Там они такое учудили, скоты…

Рыбак вспомнил ряд столбов вдоль ограды с измученными распяленными горожанами и передернул плечами. Взмахом руки ночной глава послал вперед Шустрого с помощниками – коли столкнутся по пути с городской стражей, упредят. Отряд двинулся дальше.

– А Вислый-то придет поговорить? Сразу не кинется?

Остах скривился. Вислый так и не захотел приходить в «Четыре палки», вот и пришлось ночному главе самому топать на встречу. Но ничего: если все пойдет как надо – Вислый утреннего свиданьица не переживет…

– Не кинется: зачем ему?.. Я мир предложил вроде как; улицы Старой крепости отдал. По воровскому закону до́лжно нам сойтись на толковище да по рукам ударить. – Остах не стал говорить Веслу о тайных помощниках с самострелами.

Атриан потихоньку просыпался. Протапливали очаги в пекарнях, бренчала посуда. Нужно поторопиться. По правую руку миновали заморский двор, невидимый отсюда, и Остах слегка улыбнулся. Чернокожие воины Марики хорошенько проредили ватагу Вислого, сбили спесь с деревенского недоумка. Теперь он уже не ерепенился. Прибежит на разговор с ночным главой быстрее ветра, как миленький… Остах потер ладони. А после победы можно будет и наведаться к хозяйке заморского двора…

В конце проулка показался выход к тесной площади подле развалин и осыпавшейся ограды, где прятался Йолташ с юными гвардейцами, и Остах приободрился. Осталось совсем немного… Вдруг неказистые потемневшие от времени створки ворот, мимо которых топал отряд Рыбака, распахнулись, и со двора повалили люди. Из окон дома напротив посыпались нападающие с кинжалами в руках. Из неприметного тупичка впереди вывернула пятерка чужаков, а следом показался Шустрый с помощниками.

– Вислый, иди ж ты… – сплюнул Остах, окинув долговязого верзилу с бритой головой и шрамом на лбу, и выдернул тесак. За спиной ругался Весло, и Остах бросил за плечо быстрый взгляд.