Власть его желаний

Заехав на территорию, я прибавил скорость. Из сервиса мне уже сообщили, что спорткар в полном порядке. И всё же представители компании решили провести тщательный осмотр. Заберу, когда вернусь.

Резко нажав на тормоза, я с визгом остановился на подъездной дорожке. Вошёл в дом и втянул носом воздух. В доме пахло сексом. Запахом Марин. И ещё немного — детством. Да, чем-то далёким, напомнившем мне давние поездки в Россию.

— Виктор, — Марин вышла мне навстречу. Волосы её были стянуты лентой на затылке. — Ты раньше, чем сказал. Я уже…

— Не ждала? — касаться её сейчас я не собирался. Но стоило ей оказаться рядом, это становилось сильнее.

Я дотронулся до её лица и вспомнил шёлк так и оставшегося в машине платья. Её влажный чувственный рот сводил с ума, пухлые губы дарили такое удовольствие, какого я не испытывал, даже будучи пацаном.

Медленно я погладил её по скуле, по щеке. Взгляд её каре-зелёных глаз был столь же притягательным, как и рот. Глаза… Когда-то брат сказал мне, что в момент, когда я подумаю о глазах женщины, мир полетит в тартарары. Похоже, он был прав.

— Как твой русский ужин?

— Почти готов, — ответила она с лёгким придыханием. Кончик её розового язычка мелькнул между губ.

Чёрт! В паху стремительно тяжелело. Как будто бы мне снова было шестнадцать, и я впервые видел обнажённую сеньориту. Хотя эта сеньорита была одета. Дурацкое платье с медвежонком, смотрящееся на ней лучше, чем самое великолепное платье на любой из высокооплачиваемых моделей.

— Тогда сделай так, чтобы через десять минут он был не почти, а готов.

На лице Марин отразилось недовольство. Следом — негодование и злость. Запальчиво она хотела что-то возразить, но я опять не удержался — подтянул её к себе за ворот платья и тихо выговорил ещё раз:

— Десять минут.

Проклятье! Её губы так и манили. Поначалу считавший её не более, чем блажью на месяц, я всё отчётливее понимал — брат был не так далёк от истины. Но забываться не стоило. Легонько толкнул её в сторону кухни. Чёрное платье — не то. Всё — не то.

Быстро спустился в мастерскую и направился к дальней комнате. Застывшие манекены напоминали мне парад безликих уродов. Переходя от одного яйцеголового призрака к другому, я понимал — не то.

— Не то, — резко раздвинул несколько вешалок с одеждой. Белое, розовое… Пряная осень, пропитанная запахом наслаждения. Губы, узкие кисти рук и высокая грудь с чёткими ореолами сосков.

— Нет, — приподняв подол бордового платья, откинул его. Манекен покачнулся. — Не бордовое. Не бордовое…

Обернулся. Теперь я точно знал, что мне нужно. Точно знал, что будет на вернувшей мне вдохновение женщине за ужином, и что я потом сниму с неё. Вначале одну лямку с плеча, потом вторую, оголяя её — не только тело, но и её саму.

— Именно так, — снимая платье с плечиков, я представил, как оно скользнёт по её коже и алым упадёт к ногам. Как укроет её ноги. Её пальцы с выкрашенными красным лаком ноготками.

Щёлкнул пальцами по бирке и с мрачной решимостью повторил:

— Именно так.

— Наденешь его.

Марин сервировала стол. Я бы предпочёл, как и минувшим вечером, расположиться в саду, но погода сегодня была дрянная. Как будто черти попутали ад с раем и устроили пляску наверху, не забывая время от времени прокалывать тучи вилами.

Взяв платье, Марин быстро глянула на меня.

— Это же из той комнаты…

Не ожидала? Да я и сам не ожидал. Но говорить об этом с ней я намерен не был.

— Надень его, — не сводя с неё взгляда. — Прямо сейчас.

Почти дежавю. Судя по появившейся на её губах улыбке, она тоже вспомнила вечер нашей первой встречи. Перекинула платье через руку. Приоткрыла губы, но так ничего и не сказала.

— Ужин готов, — обернулась, уже пройдя мимо. — Как ты и просил — ровно десять минут.

— Я не просил, — рассматривая её. Для модели слишком низкая. Бёдра куда шире, чем у девиц, с которыми я имел дело в последние годы, да и грудь… Несовершенное совершенство, чтоб её! — Я приказал.

— Десять минут, — с лукавым блеском в глазах. Что-то было не так, я вдруг понял это. Даже её улыбка. — Как ты приказал, — сказала и, повиливая задом, пошла к двери.

Что-то однозначно было не так, но что, уловить я не мог.

— Спасибо за ноутбук, — сняв губами с вилки кусочек котлеты, сказала Марин.

Ужин был превосходным, но ещё превосходнее была она сама. Красное платье на тонких бретелях с отделанной золотом проймой рукавов как будто бы изначально предназначалось ей и никому кроме. Помню, как несколько лет назад вернулся из России и, встав посреди ночи, спустился в мастерскую. Как сидел, вытаскивая из пачки сигариллу за сигариллой и крошил между пальцами. С момента, когда седан брата превратился в груду железа, тогда прошло порядка трёх месяцев. Помню, как по листу, разрывая бумагу, царапал обломанный грифель. Осень в том году выдалась паршивая, совсем не похожая на эту.

— Подумал, что пока меня не будет, тебе нужно чем-то заняться.