Власть королев

«Это ты напал на Гвендолин», – сказал Тор, и воспоминания нахлынули на него, такие яркие, будто всё случилось вчера. «Я всегда жалел, что не сам убил тебя. Теперь у меня есть шанс».

Лицо Тора приняло грозное выражение, и он сделал выпад вперёд, мечом пронзая МкКлауда в сердце».

Но улыбка не сошла с губ МакКлауда, хоть с них и полилась кровь. Он сохранял невозмутимый вид.

Тор опустил взгляд и увидел, что из торса МакКлауда уже торчали несколько клинков.

«Убей меня», – попросил МакКлауд. «Ты мне сделаешь большое одолжение, прекратив мои адские муки».

Тор удивлённо посмотрел в ответ, и в этот момент осознал, что в мире была-таки справедливость. МакКлауд погубил несчётное множество людей, и теперь он мучился в персональном аду. И будет мучиться вечно.

«Нет», – сказал Тор, отступая. «Я не укорочу твоего срока в аду ни на минуту».

Они пошли дальше, а проклятия МакКлауд летели им в спины. После этого Тор стал ещё осторожней, высматривая в темноте ниш по обе стороны туннеля фигуры закованных узников.

Тор узнавал многих из них – большинство были убитыми им на поле брани иноземные враги. Все они норовили достать до него и напасть, но цепи прочно удерживали их.

Тут внезапно подпрыгнул Матус. Тор обернулся и увидел его мёртвых отца и братьев с Верхних островов, тянувших к нему свои руки.

«Ты предал нас, Матус», – сказал его отец. «Променял нас на материковое Кольцо. Отвернулся от семьи».

Матус отрицательно покачал головой, глядя на него в ответ.

«Вы никогда не были мне семьёй», – сказал он. «Только по крови. Но не по чести».

Рис подошёл к прямо к отцу Матуса, и тот бросил на него злобный взгляд. На его теле до сих пор была видна нанесённая Рисом смертельная колотая рана.

«Ты убил меня», – сказал он Рису.

«Из за-за тебя женщина, которую я собирался взять в жёны, мертва», ответил Рис. «Ты убил Селезию».

«Я бы убил её ещё раз. И с довольствием убил бы тебя!»

Отец Матуса хотел атаковать, но цепь отдёрнула его назад.

Рис просто стоял и хмурился в его сторону.

«Я бы убивал тебя каждый день, если бы мог», – сказал Рис, ощутив проснувшуюся боль от утраты Селезии. «Ты украл у меня человека, которого я любил больше всего на свете».

«Почему бы тебе не остаться здесь, с нами?», – спросил Риса брат Матуса. «Тогда бы ты смог исполнить своё желание».

Тор взял Риса под руку и потянул прочь.

«Пойдём», – сказал он ему. «Они не стоят нашего времени».

Компания воинов последовала дальше мимо бесконечного парада призраков. На пути вглубь этого проклятого места Тор увидел всех, кого убил в бою, и кого не видел годами.

Вдруг Тор почувствовал, как холод пробрал его до костей, и знал, просто знал, что в нише впереди, скрытой в облаке пара, томится настоящее зло.

Постепенно сквозь дымку проступили очертания фигуры, и Тор застыл на месте, как вкопанный.

«Куда это ты движешься, сын мой?», – раздался зловещий утробный голос.

Волосы Торгрина встали дыбом, когда он узнал этот голос, голос, принёсший ему столько несчастий, являвшийся ему в кошмарах. Тор овладел собой.

Не может быть.

Тора пробрал ужас, когда из темноты, закованный в три пары кандалов, выступил его настоящий отец.

Андроникус.

Андроникуса остановили цепи, и Торсам подошёл ближе и встал перед ним, глядя прямо в глаза. Всё тело Андроникуса было покрыто ранами так же, как когда Торин видел его в последний раз на поле битвы.

Андроникус жестоко ухмылялся и выглядел неуязвимым.

«Ты ненавидел меня при жизни. Не прекратишь и после смерти?», – спросил он.

«Я всегда буду тебя ненавидеть», – ответил Торгрин дрожащим голосом.

Андроникус улыбнулся.

«Вот и хорошо. Твоя ненависть подпитывает во мне жизнь. Она связывает нас».

Тор задумался над его словами и понял, что отец прав. Ненависть, которую он испытывал к Андроникусу заставляла его вспоминать о нём каждый день, и странным образом поддерживала связь между ними. Он осознал, что хотел бы по-настоящему от него освободиться. А для этого от ненависти необходимо было избавиться.

«Отныне ты для меня пустое место», – сказал Торгрин. «Ты мне не отец. Никогда им не был. Ты и не враг. Ты просто один из трупов в стране мёртвых».

«Но всё же я живу», – возразил Андроникус. «В твоих снах. Ты убил меня, но не до конца. Чтобы от меня избавиться, тебе придётся победить самого себя. Но ты для этого недостаточно силён».

На Торгрина накатила новая волна гнева.

«Я сильнее тебя, отец», – сказал он. «Я живу там, наверху, а ты мёртв и заточён здесь».

«Ты, которому я снюсь, по-настоящему ли жив?», – спросил Андроникус с улыбкой. «Кто кого загнал в ловушку?»

Андроникус закинул голову назад и скрипуче захохотал, всё громче и громче, и хохот его отзывался эхом. Тор с ненавистью смотрел на него. Ему хотелось убить его и отправить в ад. Но тот уже был в аду. Тор понял, что освобождение нужно ему самому.

Торгрин почувствовал руку на своём плече, и, обернувшись, увидел Риса, который платил ему услугой за услугу, и тащил прочь.

«Он этого не достоин», – сказал Рис. «Всего лишь очередной призрак».