Власть меча

Она посмотрела на человека, стоявшего перед ней, и невольно впилась ногтями в локоть Абрахама Абрахамса с такой силой, что тот поморщился. Сантэн этого не заметила, потому что во все глаза смотрела на подполковника Блэйна Малкомса.

Он был высоким и худощавым, его рост заметно превышал шесть футов. Держался он свободно, без военной скованности, и в то же время слегка покачивался на пятках, словно готов был в любое мгновение начать действовать.

– Миссис Кортни. – Он протянул ей руку. – Я рад, что вы смогли прийти. Вы были единственной, с кем я в особенности хотел познакомиться.

Говорил он тенором, с легкой напевностью, похожей на уэльский говор. Это был голос образованного и культурного человека, с модуляциями, вызвавшими мурашки удовольствия на предплечьях и затылке Сантэн.

Она взяла его руку. Кожа у него была сухой и теплой, и Сантэн ощутила сдерживаемую силу в его пальцах, когда они мягко сжали ее ладонь. «Да он мог бы раздавить мою руку, как яичную скорлупу», – подумала она, и эта мысль вызвала в ней легкий восторженный холодок. Сантэн всмотрелась в его лицо.

Черты были крупными, челюсть, скулы и лоб казались тяжелыми и массивными, как камень. Крупный нос с римской горбинкой, нависшие брови, большой подвижный рот… Он напомнил Сантэн молодого и красивого Авраама Линкольна. Она прикинула, что Малкомсу еще нет сорока – весьма молод для такого звания и должности.

Потом она вздрогнула, осознав, что продолжает держать его руку и не ответила на его приветствие. Он нависал над ней, рассматривая ее открыто и пристально, как и она его, а Эйб и Рэйчел переглядывались весело и заинтересованно. Сантэн слегка тряхнула рукой, чтобы высвободиться из его пальцев, и, к собственному ужасу, почувствовала, что заливается краской.

«Я краснею!..»

Такого с ней не случалось много лет.

– Мне посчастливилось прежде иметь отношения с вашей семьей, – сказал Блэйн Малкомс.

Зубы у него тоже были крупными и очень белыми. А широкий рот становился еще шире, когда он улыбался. Сантэн нервно улыбнулась в ответ:

– Вот как?

Она понимала, что это не слишком блестящее начало беседы, но разум словно покинул ее. Она стояла, как школьница, краснея и таращась на него. Глаза у него были потрясающего зеленого цвета. Они отвлекали ее.

– Я служил во Франции под командованием генерала Шона Кортни, – пояснил администратор, все так же улыбаясь.

Кто-то слишком коротко подстриг волосы на его висках, из-за чего торчали его большие уши. Это раздражало Сантэн – и в то же время эти выставленные напоказ уши делали его милым и привлекательным.

– Он был исключительным джентльменом, – продолжил Блэйн Малкомс.

– Да, он был таким, – ответила Сантэн и тут же мысленно выругала себя: «Скажи наконец что-нибудь остроумное, что-нибудь интеллигентное… он же примет тебя за бестолочь…»

Малкомс был в мундире, темно-синем с золотом, с двойным рядом орденских ленточек. А Сантэн еще с девических лет зачаровывали мундиры.

– Я слышал, вы в семнадцатом году несколько недель находились в штаб-квартире генерала Кортни. Но я был на фронте до конца того года.

Сантэн глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, и наконец ей это удалось.

– Это были безумные дни, когда вся вселенная рушилась вокруг, – сказала она, и ее голос прозвучал низко и хрипловато, а французский акцент слегка усилился.

«Что это такое? – подумала она. – Что с тобой происходит, Сантэн? Так не должно быть. Помни о Майкле и Шасе. Дружески кивни этому человеку и проходи дальше».

– Похоже, я на данный момент покончил со своими обязанностями.

Блэйн Малкомс посмотрел на своего адъютанта в ожидании подтверждения, потом снова повернулся к Сантэн.

– Не окажете ли мне честь, миссис Кортни? Позволите пригласить вас на вальс?

Он предложил ей руку, и Сантэн, ни на мгновение не заколебавшись, решительно положила пальцы на его локоть.

Другие танцующие расступились, освобождая для них место, когда они вышли на танцевальную площадку. Сантэн повернулась лицом к Блэйну и шагнула в кольцо его рук.

Уже то, как он обнял ее, явно говорило, что он будет отличным танцором. Сантэн мгновенно почувствовала себя легкой и грациозной, она взлетала над полом, выгибала спину и опиралась на его руки, а нижняя часть его тела как будто сливалась с ней.

Он провел ее стремительным кругом, и когда она откликнулась на каждое его движение и поворот, он начал более сложную серию поворотов. Сантэн следовала за ним без сознательных усилий, она скользила по полу, но оставалась полностью в его власти, откликаясь на каждое па.

Когда музыка наконец завершилась оглушительным аккордом и музыканты откинулись на спинки стульев, потея и задыхаясь, Сантэн весьма неразумно вознегодовала на них. Они играли недостаточно долго. Блэйн Малкомс все еще держал ее в объятиях посреди танцпола, они оба восторженно смеялись, а гости встали в круг и аплодировали.

– К сожалению, на данный момент, похоже, это все, – сказал Блэйн, все еще не делая попытки отпустить ее.