«Он никогда тебя не бросит. – Сантэн буквально задыхалась от горя. – Он не из таких… он никогда не оставит жену-калеку!»
Сантэн проснулась за час до рассвета и какое-то время лежала, гадая, что за странное ощущение благополучия охватило ее. Потом вспомнила и, отбросив простыни, порадовалась наступавшему дню. Опустив босые ноги на пол, она помедлила, ее взгляд инстинктивно устремился к фотографии Майкла Кортни в серебряной рамке, стоявшей на столике рядом с кроватью.
– Прости, Майкл, – прошептала она. – Я люблю тебя. Я все еще люблю тебя. И всегда буду любить, но ничего не могу поделать… Я этого не хотела. Я не искала этого. Пожалуйста, прости меня, дорогой. Все это было так давно, и я так одинока. Я желаю его, Майкл. Я хочу выйти за него замуж и владеть им безраздельно.
Она на мгновение прижала рамку к груди. А потом открыла ящик, положила фотографию лицом вниз на сложенное в стопку кружевное белье и снова закрыла ящик.
Вскочив, она схватила желтый китайский шелковый халат с райской птицей, вышитой на спине. Завязывая пояс, она пересекла салон вагона и села за письменный стол, чтобы составить телеграмму сэру Гарри их личным кодом, потому что телеграмма должна была уйти по общей линии связи.
Она позвонила секретарю и принялась раздраженно ожидать его. Тот прибежал во фланелевом халате, небритый, с сонными глазами.
– Отправьте это немедленно. – Сантэн протянула ему листок. – А потом соедините меня по телефону с Абрахамом Абрахамсом.
– Сантэн, сейчас шесть утра! – запротестовал Эйб. – А мы легли не раньше трех!
– Трех часов сна достаточно для любого хорошего законника. Эйб, я хочу, чтобы вы пригласили подполковника Малкомса и его жену поужинать со мной в моем вагоне сегодня вечером.
Последовала долгая тяжелая пауза, в трубке слышались шумы.
– И вы с Рэйчел тоже приглашены, конечно, – прервала тишину Сантэн.
– Слишком краткий период для приглашения, – осторожно произнес Эйб, явно тщательно выбирая слова. – Администратор – занятой человек. Он не придет.
– Доставьте приглашение ему лично. – Сантэн не обратила внимания на протест. – Отправьте посыльного прямо в его офис и проследите, чтобы он получил приглашение. Ни при каких обстоятельствах не позволяйте его жене получить приглашение первой.
– Он не придет, – упрямо повторил Эйб. – По крайней мере, я надеюсь, что не придет.
– Что вы имеете в виду? – резко осведомилась Сантэн.
– Вы играете с огнем, Сантэн. И не просто с маленьким огоньком свечи, а с огромным пожаром в вельде.
Она поджала губы.
– Занимайтесь своими делами, а я буду… – начала было Сантэн, но Эйб перебил ее:
– Целуйте своего возлюбленного, а я буду целовать своего, – закончил он за нее детское правило, и Сантэн хихикнула.
Эйб никогда прежде не слышал, чтобы Сантэн хихикала; это застало его врасплох.
– Как это кстати, дорогой Эйб!
Она снова хихикнула, а голос Абрахамса зазвучал по-настоящему взволнованно:
– Вы платите мне огромные гонорары за ведение ваших дел. Сантэн, вы вчера ночью заставили болтать сотню языков… весь город утром будет сгорать от любопытства. Вы слишком заметны, все наблюдают за вами. Вы просто не можете себе позволить вести себя подобным образом.
– Эйб, мы с вами оба знаем, что я могу позволить себе делать все, что мне вздумается! Отправьте приглашение… пожалуйста.
Днем она отдыхала. Ночь была долгой, а она намеревалась вечером выглядеть как можно лучше. Секретарь разбудил ее чуть позже четырех часов дня. Эйб получил ответ на приглашение. Администратор и его супруга будут рады поужинать с ней этим вечером. Сантэн победоносно улыбнулась, потом принялась расшифровывать телеграмму от сэра Генри, пришедшую, пока она спала.
– Так ему почти тридцать девять! – воскликнула Сантэн. – И он – Лев. Мой большой рычащий Лев!
Она снова схватила телеграмму.