Власть. Новый социальный анализ

Есть и третье условие, сформулировать которое в какой-то мере сложнее. Средства достижения вашей цели не должны быть такими, что они смогут оказать отрицательное влияние, превышающее достоинства искомой цели. Характер и желания каждого человека постоянно меняются вследствие того, что он делает и что претерпевает. Насилие и несправедливость взращивают насилие и несправедливость – и в тех, кто их причиняет, и в их жертвах. Поражение, если оно неполно, взращивает гнев и ненависть, а если полно – апатию и бездействие. Победа, добытая силой, производит безжалостность и презрение к побежденным, сколько бы возвышенными ни были первичные мотивы войны. Все эти соображения, хотя они и не доказывают того, что ни одна благая цель не может быть достигнута силой, показывают, однако, что сила весьма опасна и что, когда она применяется в избытке, любая поначалу благая цель скорее всего будет утрачена из виду еще до окончания силового противостояния.

Однако существование цивилизованных обществ невозможно без определенного силового элемента, поскольку существуют преступники и люди с антисоциальными наклонностями, которые, если их не сдерживать, быстро заставят всех вернуться к анархии и варварству. Там, где силы избежать нельзя, она должна применяться только утвержденным органом власти в соответствии с волей общества, выраженной в уголовном праве. Однако здесь возникают две сложности; во-первых, наиболее важные случаи применения силы – это ее применение между разными государствами, когда нет общего правительства и нет действительно признанного права или судебного органа; во-вторых, сосредоточение силы в руках правительства позволяет ему в определенной мере притеснять все остальное общество. Обе этих сложности я рассмотрю в следующей главе. В этой же я буду рассматривать власть в ее отношении к индивидуальной морали, а не правительству.

Властолюбие, как и любострастие, – мотив настолько сильный, что он влияет на действия большинства людей больше, чем они сами готовы допустить. Следовательно, можно утверждать, что этика, которая даст наилучшие результаты, должна быть более враждебной к властолюбию, чем может оправдать разум: поскольку люди почти наверняка согрешат, пытаясь добиться власти, против своего собственного кодекса, можно сказать, что их действия будут в целом правильными, если кодекс будет в каком-то плане слишком суровым. Однако человек, предлагающий определенное этическое учение, вряд ли может позволить таким соображениям на себя влиять, поскольку в противном случае ему пришлось бы осознанно лгать в интересах добродетели. Желание наставлять, забыв о правдивости, – настоящее проклятие проповедников и воспитателей; и что бы ни говорили в его защиту на уровне теории, на практике оно неизменно оказывается вредным. Мы должны допустить, что люди дурно поступали из властолюбия и будут точно так же поступать в будущем; однако мы не должны из-за этого полагать, что властолюбие нежелательно в тех формах и обстоятельствах, в которых мы считаем его полезным или по крайней мере безвредным.

Формы, которые приобретет властолюбие человека, зависят от его темперамента, возможностей и навыка; тогда как его темперамент в значительной части является слепком его обстоятельств. Направить властолюбие человека в определенное русло – значит поставить его в верные обстоятельства, дать ему правильные возможности и соответствующие навыки. Но тут мы упускаем из виду вопрос о врожденной предрасположенности, которая, насколько она вообще поддается исправлению, оказывается предметом евгеники; но, возможно, только небольшую часть населения невозможно привести, используя вышеуказанные средства, к выбору той или иной полезной формы деятельности.

Начнем с обстоятельств, которые влияют на темперамент: источники жестоких влечений обычно обнаруживаются в несчастном детстве или определенном опыте, например во время гражданской войны, когда страдания и смерть становятся чем-то заурядным; то же самое воздействие может оказать отсутствие законного выхода для энергии в подростковом возрасте и молодости. Я полагаю, что лишь немногие люди жестоки, если у них было хорошее воспитание в раннем детстве, если они не пережили сцены насилия и не столкнулись с неоправданными трудностями в поиске профессии. В таких условиях у большинства людей властолюбие скорее всего предпочтет найти для себя благодетельный или по крайней мере безвредный выход.