Власть нулей. Том 1

– Мужики когда-то давно жили, а сейчас на них одна пародия осталась, вроде тебя. И тебе надо мёртвой хваткой за такую Любу держаться, потому что нынче таких дур всё меньше и меньше становится. Стараниями мужчинок. Вы ведь все убогие духом – хоть богатые, хоть бедные. Умеете только перед жёнами и мамами выстёбываться, рассчитывая на их врождённую жертвенность. Могу поспорить, если бы тебе, Ромашкин, дали миллион баксов, ты точно так же стал бы гнобить свою покладистую до тошноты бабу. Точно так же свою власть почувствовал бы над близкими, которые от тебя зависят, нашёл бы забаву унижать их на каждом шагу. Сейчас жену пьянством и нищетой унижаешь, а был бы богатый, унижал бы её изменами и паскудным обращением. Дерьмо – оно всегда только дерьмо, Андрюша, что в рубище, что в дорогом костюме. А что я ботинки вылизывала, это мне вперёд наука была. Очень хорошее лекарство от глупых бабьих иллюзий. Это только дуры наивные, которые в сказку про Золушку верят, думают, что удачное замужество – это когда тебя прекрасный принц с белым конём на руках носит и пылинки с сдувает. И непонятно, где принц заканчивается, и конь начинается. А на самом деле удачное замужество именно такое и есть, когда какой-нибудь мудак при деньгах и положении тебя всей душой ненавидит и каждый день это демонстрирует. Мой муженёк ведь всё задаром получил. Его родители – бывшие партийные боссы, ему и квартиру оставили, и машину, и капиталец. Но он умел только тратить, а создавать и преумножать не умел. Зато я этому научилась. И он теперь с помойки, на которую его выкинули, когда квартиру предков промотал на примитивные забавы с грязными девками, ко мне ходит и клянчит: «Томочка, дай на бутылочку. Пожалуйста». Только на помойке и научился говорить такие слова, как «спасибо» и «пожалуйста». Я бы могла заставить его жрать мои какашки у меня на глазах. Но мне это не нужно. Потому что я – самодостаточный человек, а он – закомплексованный слабак, как и все прочие яйцетрясы.

Смотрю на них, и становится как-то не по себе. Знаю всех с детского сада, помню такими, когда мы были детьми, умели дружить и любить друг друга. И было у нас какое-то своё братство. Не лицейское, конечно, но всё же. Замечаю, что не одну меня гнетут такие мысли. Что же теперь с нами стало, что с нами сделала жизнь? Или мы сами сделали с жизнью что-то непростительное? Или это влияние нового века, или эхо века прошедшего…

– Прекратите вы ругаться! – в конце концов перекричала всех звонкоголосая Марина. – Надоели уже! Собрались потрепаться, погулять, повеселиться, а стоим уже полчаса. Над толчком! Вы как хотите, а я есть хочу.

– А там икра на столах, да? – не унимается Андрюшка, хотя жена пытается заткнуть ему рот платком. – Спонсоры угощают!

– Ну, икра не икра, а чего бы ни съесть, если это в наличии есть? Ромашкин, может нам тебя ещё в унитаз макнуть?

– Да не троньте вы его! – протестует Люба. – Он мелет глупость, а вы реагируете. Ничем не умней.

– Предала, да?! – орёт Ромашкин на это. – Меня-а… Предала-а… Все вы бабы суки! Всё-о, р-р-развод!

– Да кому ты ещё нужен-то, как ни мне, горе ты моё?

Их оставили наедине с этой семейной сценой. Все вернулись в актовый зал, вечер пошёл своим чередом. Вскоре столы опустели, все натанцевались, наговорились на целый год вперёд и даже стали планировать день следующей встречи.

рис

Но миновала зима, и приблизилось лето. Был апрель, когда на почте стало некому работать. Тамошняя зарплата, даже «выросшая» до двух тысяч рублей, окончательно перестала кого-либо привлекать. Начальство уж и стыдило женщин, которые работали там последними, и взывало к их совести, но совесть была на исходе: «Не прожить на эти деньги, как ни крутись, и всё тут. Мы-то – чёрт с нами, но дети так жить не хотят». Даже звали пенсионерку тётю Глашу, которая отработала всю жизнь в местном почтовом отделении до шестидесяти пяти лет, но и она не прельстилась. Начальство вздохнуло: «Совсем бабы оборзели», да и закрыло отделение.

Хуже всего стало пенсионерам. Ближайшее отделение связи находилось в пяти километрах от нашего на другом конце города. Если молодёжь ещё как-то могла туда добраться, то старикам такое расстояние было не по зубам. Такси им не по карману, а автобус по такому бездорожью не ходил уже несколько лет, даже рейсовый, а коммерческих «Газелей» ещё не было. Жаловаться бесполезно, всюду отвечали: «Вы сами виноваты. Почему никто не хочет поработать на почте за такие… хорошие деньги? Вот в Северной Осетии люди и того меньше получают» и так далее в том же духе.

Старшее поколение написало петицию какому-то депутату, что разумнее не их многочисленной армии ковылять на другой конец города, а присылать в наше отделение связи работника почты из другого отделения хотя бы в дни выплат пенсий и оплаты коммунальных услуг. Разве ЖКХ не выгодно вовремя получить от граждан деньги за электроэнергию, газ и телефон? Людям даже для отдачи своих денег не могут нормальных условий создать! Рэкет до такого не додумался бы.