Власть нулей. Том 1

– Именно. Наши идеологи врут, что не в деньгах счастье, а сами гребут это «не счастье» лопатой! Чем я хуже их? Ты не представляешь себе, какие там уроды ездят на крутых тачках, живут в особняках, ходят по ресторанам! Да им бесплатно ни одна сучка не даст, вот они и выставляют вперёд себя деньги. Видела Березовского? Кто с ним согласится, даже под общим наркозом? Но натырил себе миллиарды, сколотил состояние на рекламе и войнах – и к нему уже очередь из первых красавиц планеты выстроилась. Мне вот выдали полтора МРОТа, и живи как хочешь. А я хочу жить хорошо! Я даже не понимаю, откуда у меня такие желания, совершенно не свойственные моему социальному статусу? Просто надоела нищета. До ужаса надоела! Пора с ней заканчивать, мне уже тридцать лет… Мне тут хорошее место посулили, водилой у большого человека. И зарплата с четырьмя нулями на конце, и за тридевять земель ездить не надо.

Что за большой человек такой – не сказал. Но, видимо, очень большой, потому что Серёга преобразился: приоделся, выглядит отдохнувшим и вообще довольным жизнью, что сейчас в наших краях редко встретишь.

– Ой, Серёга, Серенький, Серёжа, Бублик! – пищали наши повеселевшие от шампанского «девушки», завидев его, и даже норовили чмокнуть в щёчку, но было не дотянуться.

– Для кого Бублик, а для вас Сергей Алексеевич, – серьёзно заявил Бубликов, чем ещё больше их развеселил.

– Сергей Ляксеич, а где твоя жена? Чего ты без неё явился, как черкес какой-то? Эх ты, женился на ком-то со стороны, а мы-то, дуры, так надеялись, – не отставали от него Оксанка с Тамарой.

Тут оживился и Ромашкин. Он увидел в Серёге компаньона для выпивки, но Бубликов отказался, сказав, что он за рулём. Андрюшку это рассердило, и он начал верещать. Его жена беспомощно металась над разгулявшимся мужем.

– А хочешь, я его враз трезвым сделаю? – вдруг спросил её Бубликов.

– Как ты это сделаешь, Серёжа? Он скоро до цирроза допьёт, – сокрушалась Люба. – Ведь просила, просила не наливать ему! Ему же нельзя. Ну что за люди? Он же болен!

– За… за рулём он! – орал Андрюшка обиженно. – Вот и иди за свой руль, и нечего тут шастать, где нормальные люди собрались, если ты за рулём… при руле… у руля… ха-ха-ха!

– Так хочешь или нет? – ещё раз спокойно уточнил Бубликов. – Я ведь таким глистам в армии за полминуты мозги вправлял.

– Что-о?! Меня-а?! Мне-э! Сатр-р-рап! Да я-а! – взревел Ромашкин, но было видно, что ему самому страшно. – Я знаю, как ты солдатам руки-ноги-яйца выкручивал, садист в форме! Тебя оттуда и попёрли за это, а тут тебе не казарма…

Тут Бубликов схватил Ромашкина и швырнул его к выходу из зала. Потом подошёл, снова схватил и снова швырнул. Так дошвырял его до туалета, где начался процесс отрезвления Андрюшки по старинной методике головой под струю холодной воды. Громче всех кричала Люба и безуспешно пыталась оттащить огромного Серёгу от своего тщедушного мужа. Ромашкина стало не просто жалко, а сделалось страшно за него, так как он в силу своего заводного и неугомонного характера продолжал орать что-то оскорбительное в адрес Бубликова:

– Фашист! Но пасаран! Убийца в погонах, душитель свободы братских народов! – эти последние слова окончательно вывели Серёгу из себя, и он тоже стал орать:

– Да что ты понимаешь, тля тыловая?! Я свои погоны заслужил не бегством от врага! Я кровь проливал, пока ты тут водку хлестал, сука не просыхающая!

– А-ха-ха, ой, умора, кровь он проли…

Ромашкин не успел договорить. Бубликов ударил его, и Андрюша лёгким осенним листочком отлетел к унитазам, где и затих. Бедная Люба ревела в голос и ругала обоих. На Бубликове повисло человек десять и Димка Виртанен в том числе. Серёжка был ужасно бледным, его трясло мелкой дрожью. Все, кто на нём висел, испуганно гладили его и приговаривали: «Серый, Серый, успокойся, тсс, тишшше, всё». Ленка брызгала ему в лицо водой, а Тамара обмахивала платком. В конце концов, он всех стряхнул с себя, выхватил у Томки платок, изорвал его в клочья, страшно выругался, плюнул и ушёл.

– Ну и урод же ты… Ромашкин, – сказала Тамара. – Весь вечер испортил. Чего пустили сюда этого пьяницу? Нигде спасу от этих алконавтов не стало!

– И в самом деле, – закивали все. – Люба, забирай его, и катитесь отсюда оба!

– Да разве же так можно бить человека! – заикалась от ужаса Люба, вытаскивая из-за унитаза своего Андрюшку. – Связался чёрт с младенцем. На моего дунуть можно, он и упадёт. Зачем же так-то?

Всем было досадно от произошедшего, а Ромашкин сел как ни в чём не бывало и рассмеялся. Он действительно стал абсолютно трезвым. То ли от методик Бубликова, то ли не так уж и пьян был, а больше куражился.

– Вот псих! – щупал он разбитую губу. – Я же в шутку это сказал… И как только наш Авторитет на работу к себе взял такого психа?

– Ничего себе у тебя шуточки! – зашикали на него бабы. – У дурака и шутки дурацкие. Ты понимаешь, провокатор с невинным лицом, что ты весь вечер расстроил этой дракой?

– А с дурака и спрос невелик, – нашёл себе оправдание Андрюша.

– Откуда ты знаешь, что он теперь у Авторитета работает? – спросил кто-то.