Власть нулей. Том 1

– И нашим чинушам теперь надо уважать «это быдло», но нелегко так резко перестроиться, а может быть, и невозможно. Это глубокое презрение к людям ещё недавно для власть имущих считалось хорошим тоном, а теперь его надо скрывать. Конечно, кто-то натянул на брезгливую харю елейную улыбочку или озабоченность благополучием народа на мудром челе, но другие никак не расстанутся с прежним презрением. А сделать для людей что-то нужное и полезное, так глубоко их презирая, нельзя. Нельзя! Невозможно. Им надо запретить что-то делать для народа, потому что они могут только хуже сделать. Им-то это надо, потому что они боятся, что иностранцы денег не дадут на строительство «новой и свободной России». Но их отношение к людям вряд ли изменится. Как в Америке было время, когда негров людьми не считали, было даже раздельное обучение для детей с разным цветом кожи. Сейчас это кажется ненормальным, психопатией какой-то отдаёт, но совсем недавно считалось нормальным и правильным. Так природа распорядилась: кто-то светлый, кто-то тёмный, один блондин, другой брюнет, у меня вот глаза карие, у тебя – серые, у неё синие, у кого-то зелёные или голубые. Все разные: тощие и толстые, высокие и маленькие. Кто-то родился маленьким и слабым, а вырос дубина дубиной. Я в молодости шатеном был, а сейчас седой совсем, кто-то лысым стал. Как на основе этого можно определять права людей? Сейчас это кажется ужасным идиотизмом, но недавно в супердержаве США это было нормой. Сколько эта «норма» человеческих жизней искалечила? Её сейчас назовут глупостью, а тогда всё было ой как серьёзно. Вот как всё резко меняется в мире, да тем более на рубеже веков. Но у большинства мышление прежним остаётся. Теперь в США само слово «негр» запрещено, но расисты всё равно остались. И у нас до сих пор такие деятели есть, которые совершенно искренне считают, раз народ-дурак жил когда-то в землянках, то и сейчас должен там жить и размножаться. Потому что ничего другого не остаётся в темноте да тесноте. И ничего с этими дубовыми лбами не сделаешь: смотрят они на нас, как на негров, и всё тут.

– Но власть, как и все прочие изобретения человечества, эволюционирует, видоизменяется, – заявила сидящая на подоконнике и болтающая ногами Маринка. – Если раньше правитель мог идти по головам своего народа, приносить его в жертву своим целям, бить своих подданных по зубам, то теперь это всё не к лицу власти. Теперь власть ведёт культурные диалоги даже со своими противниками, старается не оскорбить словом даже мятежников. Это Александр Македонский или Пётр Первый великими были в своих эпохах. А сейчас у кого бы язык повернулся назвать их великими, если бы они в наши дни проводили свою кровавую политику, не щадя никого на своём пути вплоть до друзей и близких?

– Ха! Да сколько угодно нашлось бы сейчас таких языков.

– Это среди запуганных рабов. А я про нормальных людей говорю.

– У нас нет нормальных. Откуда им взяться, если мы только в конце двадцатого века вышли из режима тирании? Тирания в каком-то отношении даже правдивей: она людей откровенно считает скотами и заботится о них ровно столько, чтобы они имели возможность вкалывать на правящий класс. А при нынешней лжедемократии наделённые властью организмы всё так же считают людей скотами, но говорить об этом вслух теперь не корректно. Вот они и играют в человеколюбивую политику, а всё же иногда язык-то чешется рявкнуть народу что-нибудь этакое. А ещё больше кулаки чешутся надавать по морде этому самому народу, который выживал всю свою историю существования, да вдруг, сволочь, захотел чего-то жить. И не абы как, а хорошо! В лучшем случае выслушают твоё мнение или просьбу как взбалмошный каприз неразумного ребёнка, а про себя подумают: «Чтоб ты сдох!». Пообещают чего-нибудь на словах, но всё разговорами и закончится. И у нас полно людей, которые с таким отношением согласны.

– Глупости какие вы говорите, – заявила вдруг Степанида Андреевна с Мирового проспекта, чопорно поджав сухие губы. – Они большие люди, избранные, а мы – маленькие, обыкновенные.

– Вот тебе яркий пример таких людей, – указал Марине дед Рожнов, а Степанида Андреевна продолжала:

– И власть никто не изобретал. Она – от Бога, поэтому люди власти, поставленные над маленькими людьми, имеют право закон нарушать. Они его и сочинили когда-то, а маленькие люди должны жить в послушании. Покорным Бог благоволит. Вот мы так страдали во время войны…

– Ты ещё не обрыбилась непорядочных людей защищать, Стёпа? – перебила её «страдания» бабка Валерьяновна. – Они и без твоей защиты обойдутся, курица ты ощипанная. Тоже мне, защитница господ. И чего это у нас нынче только жульё всякое защищают? И кто? Простые люди защищают, которых эти жулики нищими сделали.

– Ничего они не сделали! – распалялась Степанида Андреевна. – Они право имеют. Они – сильные мира сего…