Власть нулей. Том 1

– Тогда я тебе скажу, что на Руси каждый себя необыкновенным считает. Сейчас любую пьянь из канавы вылови, и она расскажет, что тебе посчастливилось повстречать в её лице человека настолько необыкновенного, что сам Наполеон и в подмётки не годится. А сколько развелось таких, кто себя умнее самого Магомета мнит, кто новым Пророком себя объявляет? И только из-за одной такой мыслишки людей в заложники берёт и убивает тысячами. А уж у власти нашей сколько таких находится, кто с полным оправданием своей подлости людей обворовывает и говорит: «А зачем вам деньги? Вы же – быдло, а я необыкновенный человек. Вы же потратите их на свои убогие нужды, чтобы только ещё месяц прожить и не сдохнуть, а то и пропьёте». А его «необыкновенные» нужды в том заключаются, что он деньги потратит на дорогие отели и на то же пойло, только очень дорогое. Чем они отличаются от нас? Да ничем. Знаки на них, что ли, какие-то есть, клейма? По каким признакам их опознать-то можно? По наглости да подлости. Вы замечали, какие туповатые и порочные выражения лиц у нашего нынешнего высшего общества? Где здесь знак избранности? Вы поставьте рядом любого советского парня, которых в кино играли Харитонов или Рыбников, и какого-нибудь нынешнего нувориша, и скажите: кто из них больше похож на человека разумного или хотя бы просто на человека? В ком больше благородства и признаков избранности? Явно не в пользу нувориша выбор сделают. Откуда же такая путаница, когда сальную рожу с заплывшими глазками, какой-то мешок с говном провозглашают необыкновенным и избранным, который право имеет преступать закон во имя своей пользы, презирать и не замечать людей, которые своим трудом обеспечивают его «необыкновенные» потребности? Я согласен, если скажут, что большие и необыкновенные люди – это Ломоносов, Пушкин, Королёв, Солженицын. Но почему теперь большим человеком стал считаться мелкий жулик, вороватый и подленький человечек, которого раньше никто не заметил бы? Ладно бы к ним причислили тех, у кого не лица, а лики. А то ведь там сплошь не лица, а рожи, рыла! Всё с ног на голову перевернули, и некоторые с этим совершенно согласны. В соседнем районе начальник комбината людям годами зарплату не платил, сколотил на этом состояние, а теперь большим человеком стал, в Москве живёт, в Швейцарии два раза в год отдыхает. А мой внук украл в совхозе мешок картошки и получил три года. Тот-то вор, который закон нарушал и укрывал от людей их заработки, ничего не получил. Напротив, в большие люди вышел и даже получает уважение и восхищение со стороны «маленьких». Они беленькие, а мы чёрненькие, так что ли? Философия рабов в том заключается, что люди согласны на такое деление. Я не о том, что всех опять надо уравнять в нищете, что великий скрипач должен получать зарплату простого курьера, а труд учёного должен оцениваться по разнарядке гаража. Но должно быть человеческое отношение к людям, пока они ещё живы, а не когда они уже где-то в море утонули или в заложники к террористам попали.

– Мы и так уже в заложники попали. У нас тут скоро одни магометане жить будут, – нашло просветление на Степаниду Андреевну. – Ты вот хвалишь трактористов, что отказались землю пахать за бесплатно, а в результате директор совхоза опять киргизов каких-нибудь сюда напустит, они ему всё и вспашут, и засеют за тысячу рублей на десять человек. Навезёт сюда бесправных эмигрантов из стран третьего мира и будет их кнутом погонять, чтобы лучше работали за спасибо. Они тут всё и заселят. Они же размножаются, что мои курицы! Вы думаете, что если мы работать за копейки откажемся, власть сделает условия получше? Да ничего этого не будет! Они других рабов найдут из Средней Азии, которых ещё вчера какой-нибудь бай нагайкой стегал, и они это считали приемлемым и нормальным. А наш директор не бьёт пока, они ему и жопу за это вылижут. Сделали Россию привлекательной для всякого сброда со всего мира, они и прут сюда целыми стадами, а для своих граждан наша власть ни шиша не сделала. И не сделает уже.

– Ох, надоели вы со своей политинформацией! – вдруг подала голос Светка Ерёмина, у которой окончательно всё застопорилось. – У нас народ такой нынче обозлившийся, что больше двух человек лучше не собираться. Как сойдутся, так непременно про поганую политику да про власть, которой нет, кричат. А чего толку? Ничего же от этого не изменится, только мне работать мешаете. Я ж под ваши крики окончательно в ваших же квитанциях запуталась.

И Светлана включила радио, откуда красивый сильный голос как раз пел самое что ни на есть подходящее к моменту:

Русский парень от пуль не бежит,
Русский парень от боли не стонет,
Русский парень в огне не горит,
Русский парень в воде не тонет.