Власть оружия

  - Идем, Луша, - позвал Мажуга, - покажешь, что вышила. А ты, Йоля, ступай с Ористидой. Постарайся озорство не устраивать, ничего без спросу не бери, это для тебя первое правило. Запоминай.

  Тут же все зашевелились, работники пошли по своим делам, церемония встречи хозяина на этом завершилась. Миг - и Йоля осталась посреди двора наедине с Ористидой. Только двое батраков стали сендер разгружать, но они не в счет - делом заняты. Йоля исподлобья уставилась на тетку. Та махнула полной рукой:

  - Ступай за мною, мыть тебя будем. Ишь, изгваздалась как, будто трубу дымоходную чистила.

  Йоля подобрала свою цепь и пошла за теткой, а та не шагала, плыла важно, задрав нос. Коса ее, толщиной едва не с йолину ногу, болталась по круглой спине вправо и влево. Захотелось подскочить и дернуть за косу, но Йоля сдержалась. Сперва осмотреться нужно, разобраться, как здесь что устроено да как отсюда рвануть можно ловчее, а потом уже приниматься за развлечения. Вслед за Ористидой вошла в дом, после жаркого залитого солнцем двора враз пахнуло прохладой, а, когда дверь за спиной захлопнулась, стало темно. Йоля остановилась, привыкая к полумраку, тетка окликнула:

  - Не стой столбом, шагай. Сюды вот пока зайди.

  В темноте открылся светлый прямоугольник, потом его заслонила могучая фигура Ористиды. Йоля послушно прошла в комнату, оказалась в крошечном чуланчике. Свет шел из оконца, забранного решеткой. Если бы не решетка, Йоля могла бы выскочить, а толстая Ористида разве что голову высунет. Жалко, что решетку навесили, в общем.

  - Садись на скамью, жди.

  Дверь захлопнулась. Вроде не запирали? Йоля посидела немного потом прокралась к двери и осторожно толкнула. Верно, не заперли. Только куда бежать? На двор? А там чего, там работники сендер разгружают, а ворота заперты, а на ноге-то - цепь по-прежнему, с ней не попрыгаешь. Опять ждать придется, пока что-то произойдет. Девчонка огляделась - нет ли какой железки, чтобы замок отпереть? Но комнатенка была пуста. Чем бы заняться? Йоля прошла к окну, глянула сквозь решетку. Двор виден, и ворота видны. Так и есть, заперты здоровенным брусом, продетым в петли. Тут как раз с вышки крикнул караульный. Двое работников, разгружавших мажугины покупки, бросили работу, заспешили к въезду, вытянули засов, стали отворять ворота. Во двор въехал большой сендер, выкрашенный синей краской, в нем двое. Тот, что за рулем, остался сидеть, а второй вылез. Хлопнула дверь, раздался голос Мажуги:

  - Ты, что ли, надысь приезжал? От Астаха?

  - От него, - приезжий обернулся. Теперь Йоля его получше разглядела, крепкий такой мужичок, в плотной куртке, перетянутой ремнями. - Что ж ты хозяину не отвечаешь, он твоего слова ждет.

  - Дела были, в Харьков ездил. И ответ мой твоему хозяину известен: семь золотых в сезон.

  - А ведь Астах сказал, чтобы подумал ты. А когда Астах говорит подумать...

  - То мне сразу хочется цену поднять, чтоб он видел, что я хорошо думаю, - отрезал Мажуга. - Значит, если Астах на семь не согласен, скажи ему: последнее слово - восемь. Жду его завтра с задатком. Если вместо него сюда снова ты заявишься, мой ответ будет - девять в сезон. Ну а послезавтра я, наверное, съеду на пару дней, так что пусть Астах с задатком не откладывает. Потом ведь еще дороже получится.

  Произнося отповедь, Мажуга шагал к выкрашенному голубым сендеру, теперь и он попал в ту часть двора, которая просматривалась сквозь решетку. Йоля видела, что Игнаш руку не убирает с рукояти кольта и держится настороже. Небось, и охранник на вышке тоже в приезжих целит, если такое дело. Стало быть, приезжий-то совсем глупый, если с ним так приходится.

  Посланник процедил с угрозой::

  - Астах явится. Раз уж ты этак повернул, явится он самолично.

  - Тогда пусть поспешит. Потому что...

  Чем закончилось дело с посланцем Астаха, Йоле досмотреть не дали. Дверь распахнулась, показалась Ористида:

  - Идем, замарашка, отмывать тебя будем.

  Вслед за теткой Йоля прошла по коридору, свернула и оказалась в просторной комнате, вдоль стен здесь тянулись трубы, на них были навинчены вентили, а пол был с заметным уклоном, который вел к горловине в углу. В другом углу расположилась здоровенная деревянная лохань. Было душно, пар поднимался над лоханью и клубился под потолком.

  - Скидай лохмотья, - велела Ористида, - да лезь в воду.

  Йоля подошла ближе и заглянула в лохань - в лицо пахнуло горячим. Лохань оказалась на половину заполнена водой, такой чистой, что каждую досточку на дне видать.

  - Давай, давай, - поощрила Ористида, - или за свои тряпки переживаешь? Не боись, оденем в чистое.

  - А может, не надо?

  Йоля вдруг сробела. Сроду в такие воды не окуналась. Как-то попала она с другими мальцами под водопад. В сезон дождей протекли перекрытия, и с поверхности полилась вода, размывая по пути все, что валялось среди руин старого Харькова. И такое там, видно, в воде растворилось, что у Йоли потом дней двадцать все, что оказалось под струей, чесалось и шелушилось. А может, дождь кислотный в тот раз небеса послали - кто ж разберет?