Власть оружия

  - А, вон чего... Ну ты вот чего, как Харьковом проплюешься, цепь-то сними с ноги, а то я этими замками косточку отбила. Сними, ты ж обещал!

  - А мы еще не уехали, как следует. Как из этого выхлопного облака на свет выберемся, тогда сниму.

  Он видел, что девчонка волнуется, нервно теребит цепочку, и косится в его сторону. Ее сомнения понятны - ради чего он с ней связался, какой интерес имеет? Почему это все с ней происходит и чего теперь ждать? А Игнаш и сам не понимал, чего это его потянуло мелкую воровку спасать.

  Когда миновали заставу с мерно гудящим вентилятором, Йоля собралась с духом и решительно объявила:

  - Ты как хош, а мне до ветру надо. Снимай цепочку!

  Мажуга оглянулся - они все еще находились в дымном облаке, накрывшем город, хотя туманная серость над головой уже изрядно поредела.

  - Потерпи маленько, уже совсем скоро.

  Девчонка не умолкла, нудила и просилась, пока сендер не подкатил к холму, с которого Мажуга глядел на призрак города, когда подъезжал к Харькову. Он снова съехал с колеи, заглушил мотор и полез за ключами. Притихшая Йоля следила за ним с тревогой.

  Игнаш нащупал в одном из бесчисленных внутренних карманов ключи, выбрался из сендера, обошел его вокруг, сунулся с правой стороны и отворил дверцу, выволочив при этом наружу йолину ногу. Девчонка не протестовала, ждала освобождения. Один из замков Игнаш отомкнул и кивнул:

  - Выбирайся, ежели до ветру надо. Только, сдается мне, ты убежать собираешься. Лучше не думай об этом, все равно далеко не уйдешь, попомни мое слово.

  Йоля подобрала цепь, скрутила в бренчащий ком и выбралась наружу. Отступила на два шага.

  - Ладно, ладно, дядька Мажуга, я только чуток отойду, хорошо? Не на колесо ж тебе эт-самое делать... А ты отвернись, не гляди, как я свои дела справляю, стеснительно мне.

  Мажуга, пряча ухмылку, отвернулся. Если он не ошибся в девчонке, он сейчас попытается дать стрекача. И точно, стоило ему повернуться к сендеру, за спиной загремела цепочка, зашуршали быстрые шаги. Мажуга неторопливо развернулся и побрел следом. Уйти беглянка успела шагов на тридцать, потом свалилась. Когда Игнаш настиг, Йоля корчилась на земле, загребая руками пыль, судорожно хрипела и трясла головой. На лице, руках и лохмотьях, прокопченных черным харьковским смогом, желтая пыль Пустоши ложилась яркими разводами. Между приступами, во время которых спирало дыхание, девчонка вымолвила:

  - Дядька... Дядька... Ты чего же со мной сделал, дядька? Что ж ты, гад некрозный, сотворил... Ведь помираю жеж...

  Мажуга вздохнул и посоветовал:

  - Да ты проблюйся, тебе легче станет.

  - Что ж ты сотворил со мной, дядька?

  - Это не я, это город тебя так. Глянь вверх.

  Йоля попыталась приподняться, но тут же охнула и опустила голову. Ее мутило и рвало. Она икала, судорожно выталкивая из груди слизь и черные комочки.

  - Не могу, дядька Мажуга. Там же... Там же... Там же нету ничего!

  Йоля впервые увидела небо. Мажуга встал над ней, глядя вдаль. Позади клубился серыми громадами сотканный из дыма призрак города, а перед Игнашом расстилалась Пустошь - бескрайняя желтая равнина, перечеркнутая белой ниточкой дороги. Над равниной - белесое пыльное небо, пронизанное солнечным светом, легкие пушистые облачка, а совсем уж вдалеке, над холмами, замыкающими горизонт, в небе плыла летающая платформа. Мало-помалу девчонка притихла.

  - Ну что, полегчало? - спокойно спросил Мажуга. - Тогда садись, поедем... домой.

  Йоля села, подтянула брякающую цепочку. Глядеть вверх она по-прежнему опасалась. Поползла на четвереньках к сендеру, потом сумела встать и побрела. Вцепилась в борт, как в спасение, и с облегчением нырнула внутрь - под крышу. Мажуга сел рядом, достал табак и клочок бумаги, стал сворачивать самокрутку.

  - Посидим немного, пока ты в себя придешь. Я, вот, тоже помню, когда впервой из города выбрался, как вверх зыркнул, в небеса, так и решил: ну все, сейчас улечу в эту пустоту, закрутит меня, унесет вверх тормашками. Мутило после. До сих пор, как вспомню, так слегка не по себе...

  - Так это небо, чтоль? Страшное какое...

  - Небо красивое. Даже когда ветер пыль несет, и тогда, - Мажуга чиркнул зажигалкой, затянулся, - ты после привыкнешь.

  Помолчали, Мажуга смолил самокрутку, выдыхая дым в сторону, чтобы не несло на девчонку, пусть привыкает к хорошему воздуху. Ей в подземельях такого и понюхать не выпадало.

  - Дядька, а чего ты со мной воськаешься? - вдруг спросил Йоля. - Я тебе кто? Ни родня, ни в деле с тобой каком-то? Да никто я тебе.

  - Почем ты знаешь? Родители твои кем были? Небось, и сама не помнишь?

  - А что, папка ты мой, что ли? Не ври.

  - Нет, папка - это вряд ли, - Мажугу такая мысль насмешила, он даже улыбнулся. - Не похожа ты на меня ни капли, кочерга прокопченная. Хотя, если тебя отмыть, погляжу снова, может, что знакомое признаю. Боюсь только, коли грязь с тебя оттереть, так и вовсе ничего не останется.

  - Хотя, если мозгой пораскинуть, - задумчиво протянула девчонка, - золота ты немало с пушкарей слупил, это же за то, что я тебе рассказала! А, так ты поэтому меня забрал? Благодарный мне за это золото?

  - Думай как хочешь.