Властелин бумажек и промокашек

— Ты вот сейчас на квест-менеджера похож, — обвиняюще сказал Химик, — но Россия — приз посерьезнее сертификата прохождения выдуманной игры. Сядем и составим подробный план на два месяца до приезда Кулаева!

— А легко, — покладисто согласился Историк. — С чек-пойнтами каждое воскресенье. На тебе математическая часть, начинаем потихоньку составлять теорию номографии. На мне разработка и приручение Вани Харитонова. Папка этого пацана много знает, и мы не пройдем мимо такого роскошного источника знаний. Надо озаботиться турником в комнате — ведь на следующей неделе мы увеличиваем количество подтягиваний на одно, бегать каждый раз во двор ради этого нерационально. Что еще? Продолжаем уроки скрипки у Сашеньки Апраксиной?

Вечер начинал сгущать краски над одинокой фигурой мальчугана в комнате, но что ему тьма — кто знает, всегда во свете. Осталось донести его и расплескать в людские души. Богатство в помыслах и деяниях — вот чем следует гордиться. Вы скульптор своего бессмертия или жалкий банкрот с бесславным концом. Все это проявит история на пленке времени.

Эпилог

О чем думала Мария Фёдоровна, спустя два месяца после описываемых событий, завороженно вглядываясь в изящную, золотую диадему в сердоликах и гранатах царицы, умершей и похороненной почти полторы тысячи лет назад, никто не знает. Когда, давным-давно, после этого случая Николай спросил об этом вдовствующую императрицу она погрустнела.

— Знаешь, Ники, я смотрела и думала только одно: от нее осталась всего лишь диадема. Невыразимо печально.

Тогда Николай, внутренне чертыхнулся, увидев как залипла цесаревна на украшение и поспешил предложить свои услуги. Он осторожно взял диадему в руки и попросил: «позвольте, матушка?»

Мария Фёдоровна тихо вздрогнула когда венец очутился на ее голове и машинально схватилась рукой, поправить. Совсем простенькая — фактически обычный золотой обруч, с вкраплениями граната и сердоликов в три-два ряда — диадема производила фантастическое впечатление при мысли сколько веков стояло за трудом ювелиров темных времен.

— Органично смотрятся, — одобрил Химик, — простенькая с виду и очень умная принцесса в ювелирном уборе, ценность которого уникальна.

— Я видел золотую древнегреческую диадему, — уточнил Историк, — изготовленную за пять веков до Рождества Христова, она мне больше понравилась. Правда без инкрустации самоцветами. Греков сравнивать с гуннами, в этом плане, как бомжа и хипстера.

— Бомжу только зубы почистить и выйдет хипстер, — не согласился Химик.

— А в Северном парке вместо Картмана играет Ким Чен Ын, — саркастично сказал Историк, — мамка и без брюликов феноменальна.

На карточном столике Малиновой гостиной лежали остальные предметы, добытые Иваном Кулаевым в захоронениях курганов гуннских вождей. Пряжка гранатовая, подвески золотые, золотая розетка, бляшка, чаша, кулон — все из золота и инкрустированные самоцветами, бронзовое зеркало, бусы из полудрагоценных камней, удила для коня, портупейные и ременные наборы, два меча. И сорок две пластинки из золота общим весом в четырнадцать с лишним килограммов. Не поместившиеся на объемный и длинный столик вещи, лежали упакованные в ящиках. Иван Кулаев триумфально привез все трофеи в столицу, отбиваясь от журналистов и предложений устроить выставку гуннского золота. Вместо этого он послал почтительнейшее и верноподданейшее послание её высочеству с просьбой принять в дар ювелирное наследие гуннской царицы и немедленно получил аудиенцию.

— Здесь предсказуемо больше находок, чем было в реале, — выдал свое заключение Историк, — все три кургана были нетронуты. Вещи целы и не запороты ударом лома или лопаты. Наш Ларри Крофт — красавчик.

— Интересно, — задумался Химик, — сколько всё это стоит?

— Ты как американский миллионер Хаммер, кореш Ленина, который в реале, узнав о находке, сразу написал советскому правительству письмо с просьбой озвучить ценник за клад, — посмеялся Историк.

— А что ему ответили? — поинтересовался Химик.

— Сокровища бесценны, — задумчиво откликнулся Историк, — и даже странно почему так. Романовские брюлики махом раскидали.

— Ну, гунны… большевики… — протянул Химик, — это же практически родственники.

— Гаплотипы приходят и уходят, — поддержал Историк, — а гаплогруппа остается. Будем чинить, чтобы не стать страной курильщика. В общем, за два месяца нашего бенефиса в трагикомедии «Новая надежда» сегодня наступает заключительное действие. Сыграть его стоит так, чтобы все зрители сказали: «верю!».

— А для тех, кто не верит, мы выпустим специальную книгу, — усилил пафос Химик, — «Как воспитать правдивого человека при помощи парового утюга».

Все это время Иван Кулаев тщетно пытался разделить свое внимание между царевичем и цесаревной.

Мария Фёдоровна в атласном, длинном платье с фиолетовым отливом шлейфа, в белой, шерстяной жилетке поверх платья выглядела, как и всегда, сногсшибательно. Тридцать лет, самая пора женского расцвета. «Из взбитых сливок нежный шарф, Движенья сонно-благосклонны, Принцессы голос — мягче арф, И образ чувственной мадонны».