Властелин Хаоса

Глядя вслед Дайлин – она присоединилась к остальным и покинула зал, – Ранд думал о том, что определенно сложилось бы по-иному. Он не правил бы в Кэймлине, его вообще не было бы в Андоре, ибо он вовсе не появился бы на свет. Все прошлое представало бесконечной цепью взаимосвязанных событий. Тигрейн отправилась в Пустыню тайком, что побудило Ламана Дамодреда срубить Авендоралдеру, дар Айил, и изготовить из нее трон. В результате айильцы перевалили через Хребет Мира, чтобы убить его. Такова была их единственная цель, хоть люди и прозвали случившееся тогда Айильской войной. С айильцами явилась Дева Копья, называвшая себя Шайиль, и умерла при родах. Сколько судеб переплелось и переменилось только ради того, чтобы она смогла родить его в нужное время в нужном месте – и расстаться с жизнью. Ранд считал своей матерью Кари ал’Тор, ибо, хотя и смутно, помнил ее, но очень жалел о том, что никогда не видел Тигрейн – или Шайиль, – как бы она себя ни называла. Увидеть бы ее хоть краешком глаза…

Пустые мечты. Она мертва, давным-давно мертва. Прошлого не вернуть. Так почему же это мучит его до сих пор?

«Колесо Времени и колесо человеческой жизни вращаются сходным образом, без жалости и сострадания», – пробормотал Льюс Тэрин.

«Ты действительно там? Слышишь меня? – мысленно спросил Ранд. – Если ты не просто голос и несколько обрывков воспоминаний, ответь мне! Ты меня слышишь?» Молчание. Сейчас же Ранд готов был воспользоваться советом Морейн. Или чьим угодно.

Неожиданно он поймал себя на том, что таращится на беломраморную стену Тронного зала. Смотрит прямиком на северо-запад, именно туда, где находилась Аланна. Сейчас ее не было в «Кулэйновом псе». «Нет! Чтоб ей сгореть!» Она не может заменить Морейн. Ей, так вероломно с ним поступившей, нельзя доверять. Женщинам, связанным с Белой Башней, доверять нельзя. Всем, кроме трех: Илэйн, Найнив и Эгвейн. Ему хотелось думать, что на них положиться можно. Хотя бы отчасти.

Невесть почему он поднял глаза на высокий сводчатый потолок и цветные витражи, на которых картины сражений чередовались с изображениями Белого льва и былых королев Андора. Правительницы с портретов – все выше обычного человеческого роста – поглядывали на него неодобрительно, словно дивясь, откуда он взялся и что здесь делает. Конечно, это ему померещилось, но почему? Из-за услышанного рассказа о Тигрейн? Что это, игра воображения или безумие?

– Тут к тебе еще гость, которого, я думаю, тебе следует принять, – послышался голос Башира.

Ранд быстро повернулся к нему, оторвав взор от женщин на витражах над головой. Неужели он и в самом деле так пристально смотрел на них? Рядом с Баширом стоял один из его всадников – зеленоглазый раскосый малый с темными усами и бородой. Рядом со своим командиром он казался рослым детиной.

– Только если это Илэйн, – произнес Ранд так резко, что сам удивился, – или гонец, доставивший неопровержимые доказательства гибели Темного. Я отправляюсь в Кайриэн. – Он не имел такого намерения до тех пор, пока слова сами собой не сорвались у него с языка. Там, в Кайриэне, была Эгвейн. И не было никаких королев над головой. – Я уже давно туда не наведывался. А без моего присмотра какой-нибудь лорд или леди, чего доброго, вздумает претендовать на Солнечный трон.

Башир посмотрел на Ранда как-то странно – чего это ради он стал вдаваться в подробности, словно оправдывается?

– Как угодно, но этого человека увидеть все-таки стоит. Он говорит, будто прислан лордом Брендом, и, как мне кажется, не лжет.

Айильцы мигом повскакивали на ноги – они знали, кто скрывается под этим именем.

Ранд в изумлении уставился на Башира. Чего-чего, а прибытия посланца от Саммаэля он никак не ждал.

– Впусти его.

– Хамад, – произнес Башир, сделав чуть заметное движение головой, и молодой салдэйец бросился к выходу.

Через несколько минут Хамад вернулся в сопровождении группы воинов, плотным кольцом окруживших какого-то человека. На первый взгляд ничто в его облике не указывало на необходимость подобных мер предосторожности. Мужчина как мужчина, без оружия, в долгополом сером кафтане с высоким воротом, с курчавой бородкой, но без усов – и то и другое по иллианской моде. Курносый, с широкой улыбкой на лице. Впрочем, когда он подошел поближе, Ранд понял, что неподвижная усмешка словно приклеена к его лицу, в то время как в темных глазах застыл страх.

Башир поднял руку, и стража остановилась в десяти шагах от Ранда. Иллианец, не отрывавший глаз от Ранда, похоже, даже не заметил этого и шагнул было дальше, но острие меча Хамада уперлось ему в грудь. Покосившись на слегка изогнутый клинок, грозивший пронзить его насквозь, он снова поднял на Ранда затравленный взгляд. По контрасту с застывшим, словно маска, лицом висевшие по бокам руки незнакомца беспрерывно дергались.

Ранд шагнул было вперед, но Сулин и Уриен неожиданно оказались на пути – не то чтобы преградили дорогу, но встали так, что, вздумай он двинуться дальше, ему пришлось бы протискиваться между ними.