Властелин Хаоса

Элении с трудом удавалось скрывать раздражение; Ранд перебивал ее слишком часто, а сейчас, когда она как раз подобралась к тому, о чем желала рассказать, это было особенно досадно. Вид у нее сделался словно у лисицы, которая только что упустила цыпленка.

– Понятно. – Кузины… Ранд отхлебнул пунша, наполовину опустошив свой кубок.

– Мы все кузины и кузены. Все Дома. – Его молчание, похоже, приободрило Элению, и она вновь улыбнулась. – Браки между Домами заключались на протяжении тысячи лет, и сейчас в Андоре нет благородной семьи, в чьих жилах не текла бы кровь Ишары. Но важна степень родства и число связующих линий. Вот в моем случае…

Ранд заморгал:

– Что значит – все кузены и кузины? Все? – Такое представлялось маловероятным. Может, он чего-то не понял? – Эления… – Он склонился поближе к собеседнице. – Скажите, Эления, а если бы Тигрейн и Моргейз были, скажем… купчихами или крестьянками, как тогда вы оценили бы их родство?

– Крестьянками? – недоуменно воскликнула Эления. – Милорд Дракон, что за странные… – Она сбилась, видимо припомнив, что сам Ранд всего-навсего фермерский сын, побледнела и нервно облизала губы. – Ну что ж, надо подумать… Это интересная мысль, попытаться взглянуть на Дома как на фермерские семьи. – Она утопила вырвавшийся нервный смешок в пунше и неуверенно заключила: – Пожалуй, будь они крестьянками, их вообще не сочли бы родственницами. Кажется, столь дальнее родство простолюдины за родство не считают. Но, милорд Дракон, они ведь не…

Ранд перестал слушать и облегченно откинулся назад. Значит, они не родственницы.

– …имеет тридцать одну линию, восходящую к Ишаре, тогда как Дайлин лишь тридцать, и…

И отчего это он вдруг почувствовал такое облегчение? В его мышцах будто рассосались твердые узелки – правда, пока они не рассосались, он и не догадывался об их существовании.

– …если мне будет позволено сказать, милорд Дракон…

– Что? Простите, я на минутку отвлекся – столько всяких проблем… Что вы сейчас сказали? – Впрочем, ухо его что-то да уловило.

Подобострастная, льстивая улыбка выглядела на лице Элении довольно странно.

– Я как раз говорила, что вы, милорд Дракон, имеете некоторое сходство с Тигрейн. Возможно, и в ваших жилах есть капля крови Ишары… – Она охнула, и Ранд понял, что он вскочил с места.

– Я… я немного устал. – Он пытался говорить нормальным тоном, но собственный голос доносился до него будто издалека, из-за грани пустоты. – Оставьте меня, пожалуйста.

Ранд не мог видеть своего лица, но, судя по тому, как поспешно вскочила с кресла Эления, выглядел он ужасно. Побелевшая как полотно, с трудом унимая дрожь, она торопливо, словно застигнутая на воровстве кухарка, присела в реверансе и чуть ли не бегом устремилась к выходу. Чуть ли не на каждом шагу Эления оглядывалась, потом рывком открыла дверь и выскочила в коридор. Как только стих звук удаляющихся шагов Элении, в комнату заглянула Нандера. Убедившись, что с Кар’а’карном все в порядке, Дева закрыла дверь.

Некоторое время Ранд стоял неподвижно, вперив взгляд в никуда. Неудивительно, что те древние королевы не сводили с него глаз: они знали, о чем он думает, когда он сам себе в том не признавался. А ведь это терзало его с тех пор, как он услышал истинное имя своей матери. Но оказывается, Тигрейн не состояла в родственных отношениях с Моргейз. Его мать не была родственницей матери Илэйн. Значит, и он не родственник…

– Ты хуже самого распоследнего распутника, – с горечью сказал себе Ранд. – Ты круглый дурак, и… – Он хотел услышать голос Льюса Тэрина, услышать, чтобы иметь возможность сказать: «Это говорит безумец, а я еще в здравом уме». Ранд ощущал на себе пристальный взгляд – то ли Аланны, то ли одной из давно умерших правительниц Андора.

Размашистым шагом он направился к двери и рывком распахнул ее. Нандера и Калдин сидели на корточках под шпалерой с изображением ярко расцвеченных птиц.

– Соберите своих людей, – распорядился Ранд. – Я отправляюсь в Кайриэн. И прошу вас, не говорите ничего Авиенде.

Глава 27 Дары

Возвращаясь туда, где широко раскинулись айильские палатки, Эгвейн изо всех сил пыталась взять себя в руки, но не была уверена даже в том, что ноги ее касались земли. Правда, у нее были основания полагать, что она все же не парит в воздухе: поднимавшиеся из-под ног клубы пыли добавлялись к облакам, которые приносил шквальный ветер. Беспрерывно кашляя, девушка пожалела о том, что Хранительницы Мудрости не носят вуалей, – обмотав вокруг головы шаль, она чувствовала себя словно в парильне. Но при всем этом девушке казалось, будто она летит по воздуху. Голова у нее кружилась, и вовсе не из-за жары.