Она уже думала, что Гавин сегодня не придет, но, проталкиваясь сквозь густую толпу, неожиданно увидела его рядом. Все утро они провели в уединенной комнатушке гостиницы «Долговязый малый» – пили чай, разговаривали или просто держались за руки. Вела она себя совершенно бесстыдно – едва за ними закрылась дверь, бросилась Гавину на шею и принялась целовать его. Она даже уселась ему на колени, правда совсем ненадолго. Все это заставило ее вспомнить о его снах, вновь задуматься о возможности проскользнуть туда, а стало быть, и о таких вещах, о каких порядочной женщине думать отнюдь не подобало. Во всяком случае, до замужества. Почти сразу же она вскочила с его колен, точно перепуганная зайчиха, испугав, в свою очередь, Гавина.
Спохватившись, Эгвейн торопливо огляделась по сторонам. До айильских палаток оставалось не менее полумили, поблизости не было ни души, а если бы кто и был, то все равно не увидел бы, как она покраснела. Когда Эгвейн сообразила, что губы у нее растянулись в идиотской блаженной улыбке, она согнала ее с лица, хоть из-за шали никто ничего бы не разглядел. Свет, она все-таки должна держать себя в руках! Усилием воли девушка постаралась выкинуть из головы воспоминания о крепких объятиях Гавина, а вместо того припомнить, почему они пробыли в гостинице так долго.
–
–
–
Эти воспоминания спустили девушку с небес на землю. Радости от того было мало, ибо раскаленная почва жгла сквозь подошвы туфель почти так же, как каменные плиты мостовой. Вздымая клубы пыли, Эгвейн брела напрямик, вновь и вновь возвращаясь мыслями к услышанному утром.