Властелин Хаоса

Бэил хихикнул, и жена метнула на него сердитый взгляд. Ранд не понял шутки, и не только из-за того, что пребывал в коконе пустоты. Сейчас он почти жалел о том, что не разрешил прийти Мин. Слишком многого он не понимал. И прежде всего – чего же они все-таки добивались?

Закрыв маленькую дверцу гардеробной, Мин привалилась к темной панели, украшенной резьбой в виде львов, и перевела дух. За Перрином явилась Фэйли, а Лойал не сумел убедить Мин остаться во дворе, потому-то она и оказалась здесь. Догадайся Лойал, что задумала Мин, он бы просто сунул ее себе под мышку – разумеется, вполне нежно – и, усевшись у фонтана, принялся бы ей что-нибудь читать. А так он вынужден был капитулировать перед очевидным фактом: Ранд не имеет никакого права заставлять Мин торчать в этом дворике.

Слышала Мин все, но не видела почти ничего, кроме возвышавшихся над помостом Айз Седай. Должно быть, они направляли Силу, ибо это всегда делало ауры и образы расплывчатыми, но, по правде сказать, Мин была настолько потрясена, что все равно вряд ли смогла бы что-нибудь разглядеть. А когда она совладала с собой, они больше не возвышались и голос Демиры уже не звучал раскатами грома со всех сторон одновременно.

Закусив губу, Мин размышляла о случившемся. Как она себе представляла, нынче во весь рост встали две серьезные проблемы. Первой являлось требование Ранда оказывать ему подобающее почтение. Если он надеется, что Мерана станет кланяться ему до земли, то напрасно. Долго будет ждать, да так и не дождется. Наверняка есть способ все это сгладить, знать бы только какой. Вторая проблема заключалась в самих Айз Седай и их требованиях. Ранд, похоже, полагал, что все это чепуха, капризы, с которыми можно покончить, топнув ногой, тогда как, по мнению Мин, Айз Седай не предприняли бы ничего подобного без весьма серьезных оснований. Но выяснить что-либо она могла лишь в одном месте – в «Розовом венце».

Забрав на конюшенном дворе Дикую Розу, Мин рысью поскакала в гостиницу, где передала гнедую кобылу на попечение лопоухого конюха, велев тому как следует почистить лошадку и задать ей овса. Дикая Роза заслужила награду, ведь благодаря ее резвости Мин сумела опередить Айз Седай и предупредить Ранда. Одному Свету ведомо, что могло бы случиться, узнай он об их появлении слишком поздно, – такая холодная ярость слышалась в его голосе.

Обеденный зал «Розового венца» выглядел почти так же, как перед уходом Мин, – она удрала из гостиницы через кухню. За столиками сидели Стражи – кто играл в камни, кто в домино, некоторые метали игральные кости. При появлении Мин все подняли глаза, но, узнав ее, тут же вернулись к своим занятиям. Госпожа Синчонин стояла, сложив руки на груди, возле дверей винного погреба – в «Розовом венце» бочонки с вином и элем не выстраивались вдоль стен – и вид имела довольно кислый. Стражи отвадили почти всех обычных посетителей, а сами они выпивали редко и помалу. На столах стояли оловянные кружки и чаши, но Мин не видела, чтобы хоть кто-нибудь прикладывался к хмельному. Зато она увидела человека, с которым была не прочь поговорить.

Махиро Шукоза сидел за столом один и разгадывал головоломки. Два меча, которые он обычно носил за спиной, сейчас висели на стене, докуда, впрочем, он мгновенно мог дотянуться. Седеющие виски и благородный нос придавали его резким чертам особую привлекательность, хотя назвать этого человека красивым могла бы разве что влюбленная женщина. На родине, в Кандоре, он был лордом. Не расставаясь с маленькой библиотекой, он посетил дворы почти всех правителей, в азартных играх выигрывал и проигрывал с одинаковой небрежной улыбкой, читал наизусть стихи, играл на арфе и танцевал так, что не привидится и во сне. Короче, если не считать того, что он являлся Стражем Рафелы, Махиро был именно таким мужчиной, какие нравились Мин до ее знакомства с Рандом. А если отвлечься от мыслей о Ранде, то и сейчас. Однако, как подозревала девушка, Махиро, к счастью или к несчастью, видел в ней лишь младшую сестренку, которая нуждается в собеседнике, а порой, дабы по молодости да неопытности не свернуть себе шею, и в добром совете. Подобное отношение для Кандора было, вообще-то, необычным. Вслух он восхищался ее ножками, но никогда к ней не приставал и проломил бы голову всякому, вздумавшему надоедать Мин своими ухаживаниями.

Искусно собрав сложную проволочную конструкцию, он поместил головоломку поверх стопки собранных ранее и взял еще одну из другой стопки – пока еще не решенных.

– Итак, капусточка, – с ухмылкой сказал он, когда Мин села напротив него, – явилась целая-невредимая. И украсть не украли, и замуж не взяли.

Когда-нибудь она непременно спросит, что он имеет в виду, который раз решила для себя Мин.

– Махиро, с тех пор как я ушла, ничего интересного не случилось?

– Почитай что и нет. Только вот сестры, воротившись из дворца, рвали и метали, точно буря в горах.

Очередная головоломка сложилась в его руках сама собой, словно он направлял Силу.

– Что же их рассердило?