Властелин Хаоса

Сулин сновала туда-сюда, взбивала подушки, без конца поправляла простыню, которой он укрывался, и твердила, что толку от этих кроватей никакого и куда удобнее просто расстелить на полу одеяло. Она предлагала Ранду то мятный чай, то пунш, пока он не потерял терпение и не велел оставить его в покое.

– Как угодно милорду Дракону, – буркнула Сулин, одновременно изобразив подобострастную улыбку, присела в безукоризненном снова реверансе и вышла, основательно хлопнув дверью.

Мин осталась с Рандом. Сидя на постели, она держала его за руку и, хмуря брови, смотрела на него, словно он собирался испустить дух. Наконец Ранду удалось выставить и ее – ненадолго, лишь для того, чтобы натянуть висевший в шкафу темно-серый шелковый кафтан. Роясь в шкафу, он неожиданно наткнулся на простой деревянный футляр с флейтой. Подарок Тома Меррилина, оставшийся от той, другой жизни. Усевшись возле высокого узкого окна, Ранд попробовал играть, но поначалу, после столь долгого перерыва, не мог извлечь из флейты ничего, кроме мычания и писка. Эти странные звуки привлекли Мин.

– Поиграй мне, – смеясь то ли от восторга, то ли от удивления, попросила она, усаживаясь ему на колено.

Ранд попытался наиграть хоть одну знакомую мелодию – за этим занятием его и застали Эмис, Бэйр, Сорилея и еще добрая дюжина Хранительниц Мудрости. Мин мигом соскочила с его колена, краснея и смущенно одергивая кафтанчик, а Сорилея и Бэйр подступили к Ранду вплотную – он и слова вымолвить не успел.

– Посмотри налево, – командовала Сорилея, приподняв пальцем его веко и пристально глядя ему в лицо. – Так… Теперь направо.

– Пульс у тебя частит, – пробормотала Бэйр, нащупав костлявым пальцем жилку на шее.

Надо полагать, Нандера мигом известила Хранительниц о том, что Кар’а’карна пришлось отнести в спальню. Удивительно, как еще после этого во дворец не нагрянула целая армия Хранительниц Мудрости, – видать, Сорилея подвергла их строгому отбору. Но все прошедшие этот отбор считали своим долгом внести посильный вклад в излечение Кар’а’карна. Когда с ним закончили Сорилея и Бэйр, их сменила Эмис, потом Колинда – худая женщина с пронзительными серыми глазами, не достигшая еще средних лет, но почти столь же решительная и строгая на вид, что и Сорилея. Впрочем, такой же суровой выглядела и Эмис, да и многие другие Хранительницы Мудрости. Ранда щупали, тормошили, заглядывали куда нужно и не нужно, да еще и обозвали упрямцем, когда он попробовал отказаться подпрыгивать на месте.

Хранительницы не оставили Мин в покое; пока одни поочередно занимались Рандом, остальные, окружив ее, обрушили на девушку сотню вопросов – и все о ее видениях. Отчего глаза ее расширились, и она ошеломленно смотрела то на айилок, то на Ранда, словно бы недоумевала, уж не читают ли ее мысли. Пришлось Эмис и Бэйр объяснить, что Мелэйн не удалось сохранить в тайне новости о своих дочерях; после чего показалось, что и так округлившиеся до невозможности глаза Мин вот-вот из орбит выпадут. Судя по всему, даже Сорилея была готова согласиться с Мелэйн, что дар Мин делает ее равной им, однако Хранительницы Мудрости оставались самими собой – как и Айз Седай были теми, кто они есть. Поэтому бедняжке пришлось растолковывать все заново почти столько же раз, сколько было Хранительниц Мудрости, – ибо те, кто осматривал Ранда, не желал ничего упустить из рассказа Мин, и все они были въедливы и дотошны.

В конечном итоге Сорилея, а за ней и остальные с неохотой признали, что Кар’а’карн нуждается только в отдыхе. Они удалились, и Мин мигом устроилась у него на коленях.

– Они разговаривают друг с другом во снах? – спросила она, покачивая головой. – Надо же, я и не думала, что такое бывает. Это похоже на истории из преданий. – Мин наморщила лоб. – Как ты думаешь, сколько лет Сорилее? И эта Колинда… Нет, к тебе это отношения не имеет. И вообще, наверное, на меня жара действует. Если я знаю – значит знаю. Должно быть, все дело в жаре. – В глазах девушки вспыхнул озорной огонек, и она склонилась к нему ближе, сложив губы словно для поцелуя. – Если сделаешь вот так, – тихонечко сказала Мин, едва не касаясь губами Ранда, – то, может, получится. Напоследок было немножко похоже на «Петуха на высоком дереве».

Ранд не сразу понял, что к чему, он видел лишь ее огромные глаза – но потом сообразил, и, похоже, на лице его что-то да отразилось, потому что Мин со смехом упала ему на грудь.

Вскоре доставили записку от Койрен; та справлялась о его здоровье, желала, чтобы он не заболел, и испрашивала разрешения нанести визит в сопровождении двух сестер. Предлагала она и Исцеление, разумеется, если он пожелает. Пока Ранд читал, Льюс Тэрин вроде бы подал голос, но его неясное недовольное бурчание ничуть не походило на яростную вспышку в Кайриэне, и он будто уснул сразу же, как только записка была отложена в сторону.