Властелин Колец

Однако, наконец, всё было сказано, и они опять расстались на время, пока не придёт срок Трём Кольцам уйти. Быстро исчезая среди камней и теней, одетый в серое народ Лориэна поскакал к горам, а те, кто направлялись в Раздол, сидели на холме и смотрели им вслед, пока из густеющего тумана не донеслась до них вспышка, и потом они не видели ничего больше. Фродо знал, что Галадриэль подняла в воздух своё кольцо в знак прощания.

Сэм отвернулся и вздохнул:

— Хотел бы я возвращаться сейчас в Лориэн!

Наконец, однажды вечером они, едучи по вересковым пустошам, внезапно, как всегда казалось путникам, очутились на краю глубокой долины Раздола и увидели далеко внизу огоньки ламп в доме Элронда. И они съехали вниз, и перешли через мост, и вошли в двери, и весь дом наполнился светом и пением, радуясь тому, что Элронд вернулся.

Первым делом, даже прежде, чем поели, умылись или просто сбросили с себя плащи, хоббиты ринулись на поиски Бильбо. Они нашли его совсем одного в его маленькой комнатке, которая была завалена бумагами, ручками и карандашами, но сам Бильбо сидел в кресле перед небольшим ярким огнём. Он выглядел очень старым, однако умиротворённым и спящими.

Когда хоббиты вошли, он открыл глаза и посмотрел на них.

— Привет, привет! — сказал он. — Так вы вернулись? И к тому же завтра мой день рождения. Как вы кстати! Вы знаете, ведь мне будет сто двадцать девять! И если я протяну ещё одним годом больше, то сравняюсь со Старым Кролом. Я бы с удовольствием побил его, но там видно будет.

После празднования дня рождения Бильбо четвёрка хоббитов на несколько дней задержались в Раздоле, и они много сидели со своим старым другом, который теперь проводил большую часть времени в своей комнате, исключая лишь трапезы. Потому что в этом он по-прежнему был крайне пунктуален и редко забывал проснуться к ним вовремя. Сидя вокруг огня, друзья поведали Бильбо всё, что могли припомнить из своих странствий и приключений. Сначала он делал вид, что записывает, но часто задрёмывал, а когда просыпался, то восклицал:

— Как великолепно! Как удивительно! Но на чём мы остановились?

Тогда они продолжали историю с того места, где он начал клевать носом.

Единственное, что, казалось, действительно взволновало его и захватило внимание, был подробный рассказ о коронации и женитьбе Арагорна.

— Конечно, я был приглашён на свадьбу, — сказал он. — И мне пришлось дожидаться её достаточно долго. Но как-то, когда дошло до дела, оказалось, что у меня тут так много работы, да и сборы ужасно хлопотны.

Прошло уже почти две недели, когда Фродо выглянул из своего окна и увидел, что ночью были заморозки, и паутинки тянутся, словно белые сети. И тут он внезапно понял, что должен уйти, и проститься с Бильбо. Погода, после одного из чудеснейших лет, какое только можно было припомнить, по-прежнему оставалась мягкой и ясной, но пришёл октябрь, и вскоре она должна была испортиться, и снова начнутся ветер и дождь. А им всё ещё предстоял очень долгий путь. Однако в действительности не мысль о погоде подтолкнула его. Фродо чувствовал, что настала пора вернуться в Хоббитанию. Сэм разделял это ощущение. Всего прошлым вечером он сказал:

— Ладно, мистер Фродо, мы были далеко и видели всякое, но, по-моему, не встречали места лучше, чем это. Здесь есть что-то от всего сразу, если вы понимаете меня: и от Шира, и от Золотого Леса, и Гондора, и королевских покоев, и харчевен, и лугов, и гор, всё вместе. Но всё же мне почему-то кажется, что мы должны поскорее уходить. Сказать по правде, я беспокоюсь за своего старика.

— Да, что-то от всего сразу, Сэм, кроме моря, — ответил тогда Фродо, и сейчас он повторил это себе: — Кроме моря…

В тот день Фродо поговорил с Элрондом, и было решено, что они уйдут на следующее утро. К их великой радости Гэндальф сказал:

— Думаю, я пойду тоже. По крайней мере, до Бри. Я хочу повидать Буттербура.

Вечером они пошли попрощаться с Бильбо.

— Что ж, если вы должны идти, так должны, — огорчённо сказал он. — Жаль. Мне будет не хватать вас. Так приятно просто знать, что вы где-то здесь, рядом. Правда, я стал таким соней.

Потом он подарил Фродо свою мифрильную кольчугу и Разитель, забыв, что уже сделал это, и кроме того отдал ему три книги преданий, которые собрал в различное время, написанные его мелким, паучьим почерком и с наклейками на тыльной стороне их красных обложек: "Переведено с эльфийского Б.Т."

Сэму он вручил небольшой мешочек с золотом.

— Почти последняя капля Смоговых сокровищ, — пояснил он. — Может пригодиться, если ты подумываешь о женитьбе, Сэм.

Сэм вспыхнул от смущения.

— У меня почти ничего не осталось, чтобы подарить вам, ребята, — сказал он Мерри и Пину. — Разве что добрый совет.

И он преподнёс им прекрасный образчик этого, завершив его в чисто хоббитанской манере:

— Не давайте своим головам становиться больше ваших шляп! Если вы не прекратите расти, то, пожалуй, разоритесь на одежде и шапках!

— Но если ты мечтаешь побить Старого Крола, — возразил Пин, — я не понимаю, почему бы нам не попытаться побить Бычьего Рыка?