Властелин Колец

— Не волнуйся, Баттерс, тебя они не тронут! — успокоил его Гэндальв. — Места всем хватит, пока еще свободны земли от Исены до реки Серой, и вообще к югу от Брендидуина, их можно занимать, близко не подходя к Бригорью, а ведь было время, когда множество людей жило на севере, за сто миль отсюда, и еще дальше, где кончается Зеленый тракт, на Северных холмах и вокруг озера Эвендим.

— На севере, где Вал Мертвецов? — с сомнением произнес Медовар. — Да там спокон веков жили одни привидения; никто, кроме разбойников, туда и близко не подходил.

— Однако скитальцы там бывали, — сказал Гэндальв. — Ты говоришь: Вал Мертвецов. Так его, правда, зовут давно, но еще раньше он назывался Форност Эраин, Норбур, северный город королей. Настанет день, когда король туда вернется, вот тогда и увидишь на дорогах самых благородных путешественников.

— Что ж, это уже лучше звучит, — сказал Медовар. — Тогда мои дела наверняка поправятся. Но лучше бы этот король оставил Бри в покое.

— Оставит, оставит, — ответил Гэндальв. — Он ведь ваше Бригорье знает и любит.

— Как же это может быть? — спросил Медовар. — Что-то я не пойму. Он себе сидит на высоком троне в мощной крепости за сотни миль отсюда, что он может о нас знать? Пьет вино из золотых кубков. Что ему мой «Пони» и пиво в кружках? Хотя, что касается пива, оно у меня все-таки превосходное, Гэндальв, а с осени прошлого года, когда ты нас в последний раз навещал и наложил на него доброе слово, стало просто необыкновенно вкусным. Для меня это было единственным утешением в трудные дни.

— Король говорит, что у тебя всегда пиво было вкусное, — не выдержал Сэм.

— Король?

— А как же! Король Долгоброд, вожак стражей-скитальцев. У тебя до сих пор в голове не прояснилось?

Похоже, что теперь прояснилось, потому что Медовар от удивления онемел. Глаза у него чуть не вылезли из орбит, рот беззвучно раскрывался и закрывался.

— Долгоброд?!! — воскликнул он, наконец, когда к нему вернулся дар речи. — Долгоброд в короне с золотым кубком? До чего же мы дожили?

— До лучших времен, Баттерс, во всяком случае, для Бригорья, — сказал Гэндальв.

— Конечно, конечно, я уже верю, — ответил Медовар. — Знаете, друзья, мне уже сто лет ни с кем не было так приятно говорить, как с вами. Честно вам скажу, что сегодня я засну спокойно. Есть о чем подумать, но отложим все дела до утра. Сейчас меня клонит ко сну, да и вас, наверное, тоже. Эй, Ноб! — закричал он, подходя к двери. — Ноб, бездельник!.. — И вдруг хлопнул себя по лбу. — Сейчас, сейчас… Ноб? Что я должен был вспомнить?..

— Надеюсь, на этот раз не письмо, господин Медовар? — спросил Мерри.

— Зачем вспоминать старые грехи, господин Брендибак? Вы мне мысль перебили. На чем я остановился? Ноб… конюшни. Ага, вот! У меня тут кое-что есть, что на самом деле не мое, а ваше. Помните конокрада Билла Хвоща и того пони, которого он вам продал? О нем речь. Пони-то ко мне прибежал. Сам прибежал, добровольно. Откуда? Вам лучше знать. Он был грязен, как старый пес, хвост и грива у него спутались, худой был, как вешалка, но живой. Ноб за ним тут ухаживает.

— Не может быть! Мой Билл! — завопил Сэм. — Я точно в рубашке родился, что бы там мой Старик ни говорил! Еще одно желание исполнилось. Где он?

Сэм так и не лег, пока не сбегал к своему Биллу на конюшню.

* * *

Путешественники задержались в Бригорье на весь следующий день, и в этот день господин Медовар никак не смог бы пожаловаться на застой в делах. Любопытство оказалось сильнее всех страхов, и вечером трактир был переполнен. Хоббиты, отдавая долг вежливости, пошли в общую Залу и ответили на множество вопросов. А в подтверждение того, что у бригорян хорошая память, многие спрашивали Фродо, написал ли он свою книгу.

— Еще нет, — отвечал он. — Вот приеду домой, там приведу в порядок путевые заметки.

Ему пришлось тут же обещать, что он обязательно упомянет о необыкновенных событиях, разыгравшихся в Бри, потому что книжка не может стать интересной, если вся будет посвящена далеким и гораздо менее важным событиям, произошедшим «где-то на юге».

Потом один из молодых парней попросил его спеть, но тут настала настороженная тишина, старшие уничтожающе посмотрели на легкомысленного молокососа, и его просьбу никто не поддержал. Стало ясно, что бригоряне не желали повторения прошлогодних безобразий. Однако на этот раз, пока путешественники гостили у Медовара, покой бригорян ничем не был нарушен, и ночь прошла тихо и мирно. Рано утром пришлось прощаться, ибо хотя погода была по-прежнему дождливой, дорога предстояла дальняя, а в Хоббитшир им хотелось прибыть засветло.

Бригоряне толпой собрались их провожать, такого веселого настроения у них целый год не было. Те, кто еще не видел гостей в полном параде, вытаращили глаза от удивления, когда сначала показался Гэндальв с белоснежной бородой, в голубоватом плаще, сияющий, словно солнце, прикрытое облаком, а за ним — четыре хоббита, как четыре странствующих рыцаря из полузабытых легенд. Теперь даже те, кто посмеивался, слушая рассказ о короле, начали подозревать, что во всем этом была доля правды.