Властелин колец

Настал день, когда Гэндальфа не нашли, и друзья гадали, что их ждет впереди. А Гэндальф ночью вывел Арагорна из Города и привел к южному подножию Миндоллуина; и там они отыскали тропу, проложенную в минувшие века, по которой сейчас осмеливались ходить немногие. Потому что она вела к горному святилищу, куда ходили обычно лишь Короли. Арагорн и Гэндальф поднимались крутой тропой, пока не нашли луг у края снегов, одевающих вершину — она смотрела через обрыв позади Города. Стоя там, они обозревали земли, ибо утро пришло; и видели далеко внизу белые, тронутые солнцем башни Города, и долину Андуина, подобную саду, и Горы Тьмы, окутанные золотистой дымкой. Налево взгляд их достиг Эмин-Муиля… и Раурос взблеснул вдали россыпью звезд; а по другую сторону лентой вилась река, уходя к Пеларгиру, а за ним у кромки неба лежала узкая полоса света — Море.

— Вот твое королевство, сердце великого царства будущего, — проговорил Гэндальф. — Третья Эпоха Средиземья кончилась, начинается новая; и твое дело — править ею и хранить, что может быть сохранено. Ибо, хотя многое спасено, со многим придется расстаться; и Три Кольца потеряли силу. Земли, что ты видишь, и все, что лежит вокруг них, заселят Люди, Ибо пришло время владычества Людей, и Перворожденные должны сгинуть — или уйти.

— Я хорошо это знаю, дорогой друг, — сказал Арагорн. — Но у меня по-прежнему остается мудрый советник.

— Ненадолго, — печально улыбнулся Гэндальф. — Третья Эпоха была моей, я был врагом Саурона; и труд мой кончен. Я скоро уйду. Бремя ложится на тебя и твой народ.

— Но я умру, — сказал Арагорн. — Век мой долог, но я не бессмертен. Когда состарятся те, кто сейчас во чреве матери — состарюсь и я. И кто станет править Гондором и теми, кто смотрит сейчас на эту Крепость, как на королеву, если желание мое не исполнится? Древо во Дворе Струй по-прежнему сухо и голо. Когда увижу я Знак Перемен?

— Отвернись от зелени мира, взгляни туда, где пусто и холодно! — велел маг.

Арагорн повернулся — позади него взбегал вверх каменистый склон; он пригляделся: на этой пустоши что-то росло. Он вскарабкался туда и увидел, что на самой границе снегов стоит молодое деревце не больше трех футов высотой. Оно уже выбросило новые листья — длинные и острые, темные сверху, серебристые внизу; под их тонкой короной висел пучок белых цветов, чьи лепестки сияли, как снег на солнце.

— Йе! Утувиэн’ес! — вскричал Арагорн. — Я нашел его! Смотри! Вот он — потомок Древнейшего из Деревьев!.. Но как он попал сюда? Ему же едва семь лет!

Гэндальф подошел и взглянул на деревце.

— Это действительно побег из рода Тэльпериона, Древнейшего Дерева, — подтвердил он. — Кто скажет, как пришел он сюда в назначенный час? Но это — древнее святилище, и прежде, чем ушли короли, и иссохло Древо во Дворе Струй, здесь могли посадить плод.

Ибо сказано, что, хотя плод Древа вызревает редко — однако жизнь может дремать в нем долгие годы, и никто не предскажет, когда она проснется. Запомни это. Ибо если когда-нибудь плод созреет — он должен быть посажен, иначе род погибнет. Он скрывался здесь на горе, как род Элендиля — на севере. Однако род Тэльпериона древнее, чем твой, Король Элессар.

Арагорн ласково положил руку на деревце; казалось, оно почти не связано с землей, и было поднято без вреда; и Арагорн отнес его в Цитадель. Потом иссохшее дерево вырыли с корнем, но не сожгли, а оставили покоиться на Рат-Динен. И Арагорн посадил новое дерево во Дворе Струй, оно быстро принялось и пошло в рост; и когда наступил июнь, оно все покрылось цветами.

— Знак был дан, — сказал Арагорн, — и день недалек, — и выставил дозорных на стены.

За день до Солнцеворота с Амон-Дина прискакали вестники: с севера едет Дивный Народ, они уже близ стен Пеленнора.

— Наконец-то! — молвил Король. — Пусть Город готовится!

В самый Венец Лета, вечером, когда небо было сапфирово-синим, на востоке уже взошли звезды, а запад еще золотился, и воздух был прохладен и свеж, к воротам Минас-Тирифа подскакали всадники. Первыми ехали Элладан и Эльрохир, за ними — Глорфиндэль, Эрестор и все эльфы Светлояра, а следом — Владыки Лориэна, Галадриэль и Целеборн на белых конях в сопровождении Дивного Народа их края, в серых плащах и с алмазами в волосах; последним ехал Эльронд, а рядом, на серой лошади, скакала его дочь Арвен, Вечерняя Звезда своего народа.

И Фродо, увидя ее, мерцающую в сумерках, со звездой во лбу и благоуханием вокруг, преисполнился изумления и шепнул Гэндальфу:

— Наконец-то я понял, чего мы ждали! Это конец. Теперь будет любим не только день — и ночь станет прекрасна и блаженна, а страх покинет ее!

Король приветствовал гостей, и они спешились; и Эльронд передал скипетр и вложил руку дочери в руку Арагорна, и они вместе взошли в Верхний Город, и звезды цвели на небе. И Арагорн, Король Элессар, стал мужем Арвен Ундомиэли вечером Венца Лета в Городе Королей, и повесть об их долгом ожидании и трудах закончилась.

Глава 6 Расставания