Властелин колец

Посветлело. Внезапно они выехали из-под деревьев и оказались на широкой круглой поляне. Над ними, к их удивлению, ясно голубело небо — в лесу они не увидели, как настало утро и поднялся туман. Солнце, однако, было еще не так высоко, чтобы осветить прогалину, хотя лучи его уже тронули верхушки деревьев. По краям поляны листва была гуще и зеленее, ограждая ее почти сплошной стеной. Ни одно дерево не росло там — только жесткая трава да много тонких побегов: стелющийся болиголов и дикая петрушка — травы пожарищ, прорастающие в пушистой золе, буйный чертополох и крапива. Унылое место; но оно казалось красивым и радостным после глухого Леса.

Хоббиты приободрились и с надеждой поглядывали на все больше светлеющее небо. На другой стороне прогалины стена деревьев раздавалась, и туда уходила широкая тропа. Она бежала по лесу — и вокруг нее не было чащи, хотя иногда деревья придвигались и отбрасывали на нее темные тени. По этой тропе они и поехали. Они все еще двигались вверх, но двигались быстрее, и на сердце у них полегчало. Лес, казалось им, отступил и пропустит их.

Но немного погодя воздух стал тяжелым и жарким. Деревья опять сомкнулись, и впереди ничего не было видно. И злая воля Леса навалилась на них еще сильнее, чем прежде. Было так тихо, что шаги их лошадок, шуршащие в палой листве и изредка задевающие корни, громом отдавались в ушах. Фродо попытался запеть — но с губ слетело лишь бормотанье:

Когда войдешь ты в темный лес —
Не бойся! Ведь придет конец
Чащобе — и увидишь ты
Холмы, поляны и цветы
Луны закат, зари восход
И дня уход, и дня приход.
Когда-нибудь погибель ждет
Все чащи… —

— едва он пропел это, как голос его прервался. Воздух стал таким плотным, что произносить слова было мучительно трудно. С нависшего над дорогой дерева, чуть не задев путников, с треском свалилась толстая ветка. Деревья впереди сомкнулись окончательно.

— Не по нраву им все это — про конец да погибель, — заметил Мерри. — Я бы сейчас больше не пел. Погоди, пока выберемся — на опушке мы им все вместе споем!

Говорил он бодро; если он и волновался, то не показывал этого. Остальные не ответили. Они были угнетены. Тяжкий вес все сильнее давил душу Фродо, и хоббит с каждым шагом вперед все больше сожалел о минуте, когда усомнился в угрозной силе деревьев. Он был уже готов остановиться и повернуть назад (если только это было возможно), но тут дело приняло другой оборот. Тропа перестала карабкаться и пошла почти ровно. Темные деревья разошлись в стороны. Перед путниками в небольшом отдалении зеленела вершина холма — голая, точно лысая голова над окружающим лесом. Тропинка вела прямо к ней.

Они снова поспешили вперед, радуясь мысли хоть на время подняться над пологом леса. Дорога нырнула вниз, потом опять пошла вверх — и оборвалась у крутого склона, канув в дерн. Лес стоял кругом, как волосы, вставшие дыбом вокруг бритой макушки.

Хоббиты повели лошадок наверх — и вскоре были на вершине. Там они остановились и огляделись. В мерцающем, просвеченном солнцем воздухе висела дымка; и вдали ничего было не разглядеть. Поблизости тумана почти не было; он залег в лесных оврагах, а в глубокой лощине, прорезавшей Лес, по-прежнему белесым дымом курилась мгла.

— Вон там, — показал на нее Мерри, — Волглый Лог и река Ветлянка. Она течет с Могильников, бежит через самое сердце Леса и впадает в Брендидуим пониже Сенного Ложка. Но только нам туда совсем не надо. Долина Ветлянки — самое гиблое место во всем лесу. Из нее-то, говорят, и ползет все здешнее лихо.

Они взглянули, куда он указывал, но не увидели ничего, кроме тумана над Волглым Логом; а за ним терялась из виду южная половина Леса.

Солнце пригревало все жарче. Было, должно быть, не меньше одиннадцати часов, но осеннее марево все еще затуманивало дали. На западе не видно было ни Городьбы, ни долины Брендидуима за ней. На север они глядели с наибольшей надеждой — но не смогли разглядеть ничего похожего на Великий Западный Тракт, к которому стремились. Они были на острове среди древесного моря, и горизонт был скрыт.

С юго-востока был крутой обрыв, как будто склоны холма уходили далеко вниз, точно это и в самом деле была вставшая над морем скала. Хоббиты сидели на зеленом краю и ели, глядя на лес под собой. Когда солнце поднялось и миновал полдень, они разглядели далеко на востоке серо-зеленые ряды Могильников, что лежали за Вековечным Лесом — и обрадовались: хорошо было увидеть что-то кроме леса, хоть идти они туда и не собирались: Могильники пользовались в Крае не лучшей славой, чем сам Лес.