Властелин Колец: Братство Кольца

Однако никакого признака Врага ни в этот день, ни на следующий они не заметили. Однообразно тянулись тусклые серые часы. На третий день окружающая местность начала постепенно изменяться: деревья стали реже, потом совсем исчезли. На восточном берегу, слева от себя, они увидели длинные бесформенные склоны, поднимающиеся к небу; они казались бурыми, будто по ним прошел огонь, не оставив ни одной зеленой травинки. Теперь их окружала неприветливая дикая пустошь, где не было ни единого дерева, хотя бы сломанного, ни единого случайного камня, что могло бы оживить пустоту. Это были Бурые земли, что лежат, тоскливые и безжизненные, между Южным Чернолесьем и скалами Эмин-Муйла. Даже Арагорн не мог сказать, что за напасть, война или злое дело Врага опустошили эту землю.

На западе, справа от них, тоже расстилались безлесные земли, но равнина была плоской, и во многих местах зеленели широкие травяные лужайки. На этом берегу Реки встречались заросли камыша, такого высокого, что они закрывали весь вид на запад, когда маленькие лодки проплывали вдоль их шелестящего края. Их темные головки колыхались в холодном воздухе, тихо и печально поскрипывая. Через просветы Фродо видел луга, а далеко за ними холмы, освещенные солнечным закатом; еще дальше темной линией возвышались южные отроги Мглистых гор.

Ничего живого, кроме птиц, видно не было. А птиц было множество, они без умолку свистели и пищали в камышах, но их редко удавалось увидеть. Один или два раза путешественники слышали шум лебединых крыльев и, посмотрев вверх, замечали в небе длинные вереницы птиц.

— Лебеди! — воскликнул Сэм. — И какие большие.

— Да, — кивнул Арагорн, — это черные лебеди.

— Как здесь пусто и зловеще! — сказал Фродо. — Я всегда думал, что, когда путешествуешь на Юг, становится теплее и веселее, пока зима совсем не останется позади.

— Но мы еще не продвинулись далеко на Юг, — ответил Арагорн. — Здесь все еще зима, и, пока не наступит весна, мы можем встретить и снег. Далеко внизу, в заливе Белфалас, куда впадает Андуин, сейчас, может быть, тепло и радостно, но лишь для Врага. Я думаю, мы уже не более чем в шестидесяти милях от Южного Удела. Ты смотришь сейчас на юго-запад через северные равнины Риддермарка, Рохана, земли Повелителей коней. Еще долго плыть нам до устья Лимлайта, который течет из Фангорна, чтобы соединиться с Великой рекой. Это северная граница Рохана; с древних времен все, что лежит между Лимлайтом и Белыми горами, принадлежало рохирримам. Это богатая и щедрая земля, такой травы нигде больше не встретишь, но в наши злые дни никто не живет у Реки и на ее берегах. Андуин широк, но стрелы орков могут перелетать через него. Говорят даже, что они осмеливаются пересекать Реку и угонять табуны Рохана.

Сэм с беспокойством переводил взгляд с одного берега на другой. Деревья стали казаться враждебными, будто за ними скрывались злые глаза и тайные опасности. Он почувствовал, как беззащитен их отряд в маленьких открытых лодках посреди этих голых земель, на Реке, которая была военным рубежом.

В следующие день или два, по мере продвижения к Югу, это чувство овладело всеми. Почти весь день они не опускали весел. Берега скользили мимо. Скоро Река стала шире и мельче, длинные каменистые мели вдавались в нее с востока, в воде появились отмели, так что необходима была осторожность. Бурые равнины сменились мрачными нагорьями, над которыми дул холодный ветер с востока. На другом берегу луга сменились болотами, покрытыми кочками и увядшей травой. Фродо дрожал, вспоминая лужайки и фонтаны, ясное солнце и теплые дожди Лотлориэна. В лодках не слышалось ни разговоров, ни смеха. Каждый был занят своими мыслями.

Сердце Леголаса стремилось к звездной летней ночи на северной поляне, окруженной буками. Гимли мысленно перебирал золотые слитки, размышляя, какой материал достоин поместить в себя подарок Владычицы. Мерри и Пиппина, плывших в средней лодке, терзало беспокойство: Боромир что-то бормотал про себя, грызя ногти, будто какое-то сомнение глодало его, а иногда хватал весла и подгребал к лодке Арагорна. И тогда Пиппин, сидевший в лодке спиной вперед, замечал странное выражение в глазах Боромира, обращенных на Фродо. Сэм уже давно понял, что лодки не так опасны, как он себе представлял, но гораздо более неудобны, чем он думал. Он сидел скорчившись, и ему ничего не оставалось делать, как смотреть на зимние пейзажи и серую воду по обе стороны лодки. Даже когда нужно было грести, Сэму весел не давали.

Уже заканчивался четвертый день, сгустились сумерки, и Сэм глядел назад над головами Фродо и Арагорна и над следующими лодками. Он устал, хотел спать и мечтал о привале и земле под ногами. Вдруг он что-то заметил… Вначале он не обратил на это внимания, но потом сел и протер глаза, а когда взглянул снова, уже ничего не было видно.

Эту ночь они провели на маленьком островке у западного берега. Сэм лежал рядом с Фродо, завернувшись в одеяло.

— Я видел забавный сон часа за два до того, как мы остановились, мастер Фродо, — сказал он. — А может, это и не сон был…