Властелины моря. История золотого века греческого флота

Фемистокл рассчитывал на то, что оборонительное построение kyklos заставит противника слишком уверовать в свои силы. И когда персидский флот начал маневрировать вокруг греков, беззаботно подставляя борта противнику, Эврибад велел трубачу подать на сей раз знакомый сигнал к атаке. Услышав его, греческие гребцы вспенили веслами воду, и триеры рванулись вперед. Оказавшись за пределами защитного круга, каждый из рулевых искал в массе вражеских кораблей свою мишень, целя то ли в корпус, то ли в весельную банку. Персы не ожидали такого поворота событий. Греки поражали своими таранами борта, дробили весла, и один за другим вражеские корабли выходили из строя. Их несло к берегу, на палубе начиналась паника, и нападавшим оставалось только буксировать триеры к своему лагерю. В иных случаях греки взлетали на палубу вражеского судна, убивали либо захватывали в плен находившихся там воинов и объявляли корабль вместе со всей его командой военным трофеем.

Едва персы хоть немного пришли в себя от неожиданности и попытались организовать контратаку, как конец бою положила сгустившаяся тьма. Деморализованные моряки великой персидской армады расходились по своим убежищам. Вслед им течение несло останки кораблей, сломанные весла, тела погибших. Действия греков оказались настолько впечатляющими, что одна триера Ксеркса с острова Лемнос в Эгейском море перешла на сторону греков. В знак благодарности греки подарили триерарху участок земли на Саламине.

Подобно судьям музыкальных или спортивных состязаний, греческие военачальники голосованием решили отметить тех, кто внес наибольший вклад в победу. Афиняне получили коллективную награду за доблесть, а один из них (это был родич Фемистокла Ликомед) удостоился индивидуального приза — он стал первым триерархом, захватившим вражеское судно.

На следующий день греки увидели, что с запада к Артемисию приближается крупный отряд триер. Но это были не те персидские суда, о которых предупреждал их ныряльщик, а пятьдесят три афинских триеры, которые оставались в Аттике, когда они выходили в море. Встретили их с распростертыми объятиями и как подкрепление, и как носителей добрых вестей. В виду опасной береговой полосы, известной под наименованием «Эвбейская впадина», ураганный ветер разметал направляющийся на юг отряд вражеских кораблей. Как и предрекал Дельфийский оракул, ветры все еще остаются на стороне греков.

Во второй половине дня, как и накануне, они вышли в море. На сей раз пришлось иметь дело с отдельной группой кораблей флота Ксеркса, состоящей из ста судов, базирующихся в малазийской области Киликия. Копья и абордажные сабли пиратов из Киликии оказались слабым оружием против греческого тарана: триеры персов выходили из строя одна за другой. А поскольку мало кто из азиатов умел плавать, то гибель корабля означала гибель множества людей. Когда бой кончился, от киликийской флотилии остались практически одни воспоминания.

Персы, сосредоточившиеся в Афетах, прекрасно понимали, что заставляют своего царственного владыку ждать, но что им было предъявить в оправдание своей задержки? Наконец, на третий день, они решились-таки сами проявить инициативу и около полудня всеми силами двинулись к берегу Эвбеи. Моряки издавали боевой клич, размахивали вымпелами, всячески подбадривали друг друга. Мелкие амбиции первого дня сражения остались позади, и теперь флот персов представлял собой единую силу. Греки спокойно ждали начала атаки. Их замысел состоял в том, чтобы держаться как можно ближе к берегу, не давая противнику подойти с кормы.

Персы начали с обходного маневра. Их левый и правый фланги двинулись вперед двумя загибающимися зубьями, направленными на края короткой линии греческих кораблей, это было похоже на бычьи рога или полумесяц. В этот момент Эврибад дал сигнал к наступлению. Две силы столкнулись по всему фронту, и порядок персов рассыпался. В возникшем хаосе они приносили ущерб своим судам не меньший, чем греческим. И все же не отступали, а египетские части вроде даже начали брать верх. Суда теряли обе стороны, но в конечном итоге могучий флот Ксеркса в очередной раз потерпел поражение. Три последовавшие одна за другой стычки у Артемисия подтвердили, что Фемистокл верно истолковал пророчество Дельфийского оракула. Деревянная стена выстояла.