Властитель ледяного сердца

— Точно простишь? — чуть слышно спросил он, не позволяя ей разорвать их зрительный контакт.

Она ответила не сразу, прежде вздрогнула, пытаясь понять, что такое она сейчас почувствовала. Её сердце вдруг сжалось и задрожало под натиском чужих эмоций. Ей показалось, будто она ощущает нежность, трепет и странный жар во всем теле совершенно не похожий на огонь ненависти. Йолинь тяжело сглотнула, стараясь собраться с мыслями. Не такой реакции она ожидала от него, но именно о такой всегда мечтала, даже не признаваясь об этом самой себе. Она лишь коротко кивнула на его вопрос, когда в тот же миг ощутила легкое прикосновение его руки к собственной щеке. Странное ощущение от чужого прикосновения, обожгло кожу, заставило дрожать тело, и огненной волной разлилось по венам. Он чуть наклонился к ней и его губы коснулись её. Осторожно. Так, словно, он боялся напугать её. А ей не было страшно, она ощущала его желание, и оно эхом отзывалось в ней самой. Тепло, его на вид жестких губ. Дыхание, что с тихим шелестом прошлось по коже и нужда, чтобы он не отстранялся от неё. Она женщина, которую никто и никогда не смел касаться так, как это делал он. Первый легкий поцелуй мужчины, того самого, о котором она так много думала все это время. Она ощущала себя первооткрывателем мира, о котором так долго мечтала и искала. Она стояла у порога, и всё её естество стремилось туда, где вдруг зажглось её такое холодное, но невероятно обжигающее солнце Севера.

Он отстранился от неё первым, превозмогая острое желание продолжить начатое, но понимая, что рядом с этой женщиной он всегда будет ходить по хрупкому льду. Заглянул ей в глаза и будто бы посмотрел в зеркало собственных чувств и ощущений.

— Мы не будем спешить…

— Нет, — прошептала она ему в губы.

— И ты даже не оттолкнешь меня за всё…

— Нет, — усмехнулась она.

И к собственному удивлению, он понял, что больше всего сейчас его поразил даже не их первый поцелуй, а то, что она улыбнулась ему?! Точно мальчишка, он смотрел, как на самом дне её глаз загораются озорные искорки, и какой красивой она может быть, когда улыбается.

— Ты так красива, когда улыбаешься, — зачем-то прошептал он.

И не давая ей возможности на ответ, вновь накрыл её губы поцелуем.

Странное утро после кровавой ночи, когда он так испугался, думая, что потерял её. Он помнил, как увидел хрупкое девичье тело, укутанное в алую ткань, лежащее на земле. Помнил, обреченность, что испытал в тот момент. Как подумал о том, что был настоящим глупцом, забыв, что всё, чем он в праве обладать — это тлен тех, кого любил однажды. Воспоминаниями, что с каждым прожитым днем, выцветают, теряют былую яркость и живость. Всё утекает сквозь его пальцы, будто речной песок. И единственное, что он может сделать, чтобы суметь жить здесь и сейчас, это поймать свой момент, ухватиться за него всеми доступными способами. И просто чувствовать: её тепло в своих руках; влажность нежных губ под своими; видеть её улыбку, подаренную ему одному. Когда в твоих руках вечность, секунды становятся дороже, чем все золото мира. — Но, — чуть позже спросил он, когда она оказалось прижата к нему, лежа на их постели. Нет, он вовсе не нарушил своего слова, и спешить они не стали, просто лежали вдвоем на широкой кровати. — Ты сказала, что смогла чувствовать окружающих после того, что сделала Дайли?

— Да, — тихо ответила она, и горячее дыхание женщины коснулось его груди.

— А, как насчет того, что произошло вчера? Ты уничтожила вирга своим прикосновением, как так?

Она тяжело вздохнула и подняла взгляд своих черных глаз на него:

— Я не знаю, как такое могло произойти. Просто, после того, что с нами сделал Совет, я стала замечать странное…

— Странное?

— Да, — кивнула она, — например, когда ты открывал портал в Аранте, я видела… Даже не знаю, как описать, но я видела, как ты сплетал узоры из нежно-голубых нитей. Иногда, я вижу нечто подобное вокруг… — явно смущаясь, говорила она. Но уже на середине предложения, Рик резко встал, и взяв её за плечи повернул к себе лицом, пристально изучая её.

— Что? — попыталась было спросить она, но вдруг осеклась. Рик был в ярости. Неужели на неё?

Он лишь нагнулся, доставая из голенища своего сапога острый нож. Йолинь смотрела на происходящее и не могла понять, что такое он сейчас делает? Уж не решил ли он просто убить её? А все, что было прежде, лишь притворство, чтобы узнать у неё… Нет, не может быть!

Но вопреки её страхам, он лишь сноровисто надрезал свою ладонь, и зашептал на древнем языке своего народа слова, значения которых она не могла понять.

— Кровь моя, сила во мне, где бы не была частица меня, она отзовется лишь мне, — сказав это, он легко надрезал ладонь, и когда в самом её центре вспухли первые алые капли, он вздрогнул от того, как вскрикнула женщина напротив него. Не скрывая ужаса во взгляде, она смотрела на свою собственную руку. Прямо по центру хрупкой девичьей ладошки, ровной полоской разошлись края кожи.

Он видел, как набухают светящиеся нежно-голубым капли.

— Что это? — едва не срываясь на крик, спросила Йолинь.