Властитель мира

Хотя Роберт де Монтгомери предложил Петру встретиться, с тем чтобы обсудить проблемы дисциплины на борту, священник подозревал, что на уме у него что-то другое. Нескончаемые политические махинации нормандца были решительно невыносимы. Не раз он пытался найти способ ослабить влияние герцога, но тот пользовался слишком мощной поддержкой. И кстати, его отстранение повлекло бы за собой усиление лагеря умеренных, сделав тем самым уязвимым сам крестовый поход и поставив под удар доверенную ему святую миссию. Истинная цель этой военной кампании была такова, что Петру приходилось терпеть присутствие рядом этого человека, лишь бы тот помогал ему выполнить свой долг. Однако необходимо было держать его под контролем и помешать все испортить, интригуя направо и налево.

Он поймал себя на том, что уже несколько минут не слушает, и снова сосредоточился на герцоге.

– …и офицер был вынужден обратиться за помощью к военной полиции, чтобы восстановить спокойствие в своем подразделении, – говорил тот. – К тому же в последнее время сообщали о многочисленных случаях нарушения субординации, и, похоже, всегда в связи со слухами, распространяемыми этим проклятым листком…

– Богохульным «Метатроном Отступником», – машинально закончил за него Петр.

– Именно. Эта подметная газетенка пользуется тем бо́льшим влиянием в войсках, что распространяемые ею сплетни часто основаны на правдивой информации. Я постоянно удивляюсь качеству сведений, которые они добывают, – а, можете мне поверить, я знаю толк в сети информаторов. Они должны располагать очень высокопоставленными осведомителями, в том числе в окружении баронов. И если однажды один из них мне попадется, уверяю вас, ему придется очень…

– Да-да, – прервал его Петр. – Избавьте меня от деталей, прошу вас.

– Хм… хорошо…

Роберт не выносил, когда его перебивали.

– Как бы то ни было, эта газетенка выводит из себя сеньоров на борту, которые никак не могут понять, почему ее не удается искоренить.

– Значит, показательного приговора этому Косола оказалось недостаточно, чтобы охладить пыл авторов?

– Никоим образом, – ответил герцог Нормандский, воздевая руки к небу. – Скорее наоборот! Их активность, кажется, усилилась, а обличительные речи стали еще язвительней.

– Подпольная газета такого рода неизбежно должна смущать умы людей. Особенно когда они видят, как она возрождается из пепла. Все выглядит так, будто всегда найдется активист, готовый подхватить упавший факел.

– Именно такое впечатление они и хотят создать. Но я уверен, что речь идет о небольшой группе, и в наших силах покончить с ней.

Петр задумчиво потер щеку, стараясь представить себе воздействие этой листовки на солдат.

– Вы провели расследование в секторах бесшипников? – спросил он.

– Конечно. Но практически безрезультатно. Они все друг друга знают и проявляют редкую солидарность. Требуется очень много времени, чтобы внедрить к ним агента, а недавняя поимка одного из их заправил разоблачила многие наши прикрытия.

– Продолжайте, я убежден, что очаг протестов находится там!

Внутренне Петр чувствовал себя неловко, так ополчаясь на бесшипников, – это он-то, всегда выступавший защитником бедных и угнетаемых. И тем не менее он не сомневался, что именно насильно мобилизованные стоят у истоков «Метатрона Отступника». Кто еще на борту может затаить такую злобу на этот крестовый поход, если большинство людей выстраивались в очередь, чтобы записаться? Единственные, кто был глубоко недоволен своей судьбой – и, следует признать, не без оснований, – это бесшипники.

– Вместе с тем, – снова заговорил Роберт, – есть кое-что другое, вносящее смятение в умы: миф об Испепелителе.

Петр, измученный всеми накопившимися сложностями, испустил глубокий вздох. Если в начале похода ему во всем сопутствовал успех, с недавних пор он был вынужден сталкиваться с конкретной реальностью, и все становилось куда сложнее, чем в проповеди.

– Этот миф только добавляет нам проблем, – продолжал Роберт де Монтгомери. – Некоторые думают, что на нашей кампании лежит что-то вроде проклятия и что по кораблю бродит демон. Столь мощный миф намного убедительней, чем все наши строжайшие приказы.

– Действительно, этот спецагент истинное бедствие для дисциплины на борту. Я не думал, что с ним будет столько проблем. Он практически неуправляем, и, однако, нам без него не обойтись.

Роберт выпрямился, положил руки на подлокотники. И заговорил почти шепотом:

– Усиленная швейцарская гвардия известна своей крайней нестабильностью. В прошлом многих из них пришлось дезактивировать.

Герцог Нормандский не был трусом, но этот спецагент почти нагнал на него страху. Ему часто случалось выслушивать жуткие истории про этих странных солдат. Вполне вероятно, все это вздор. Однако теперь, когда ему пришлось столкнуться с одним из них, те россказни казались не такими уж нелепыми.

– Может, пора бы вам перейти к делу, дорогой Роберт? – спросил Петр. – Я прекрасно вижу, что, на ваш взгляд, этот швейцарский гвардеец не является причиной всех сегодняшних проблем.