Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Упомянутое «сообщение о начале» открывается Иоанном Крестителем. Он придерживается традиции хасидов, «благочестивых», которые осознавали вину за нарушение союза и хотели вернуться в него, — союз, заключенный Яхве со своим народом. От предшественников в Кумране, фарисеев и восставших ревнителей Иоанна Крестителя отличало то, что он не собирал вокруг себя «священный остаток», а обращался ко всему народу и не останавливался даже перед теми, кто считал себя праведными, избранными, святыми и чистыми. Именно к ним был обращен его вопрос: «Кто внушил вам бежать от будущего гнева?» Иоанн предостерегает их: «И не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам; ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму!» Если они ссылались на свое происхождение от Авраама и считали себя поэтому застрахованными от грядущего суда, то Иоанн называл их «змеиным отродьем» и требовал от них обращения, которое они должны были подтвердить достойными плодами. Суд неизбежен, и он последует вскоре. В притче о саде, где много неплодоносящих деревьев, говорится: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Матф., 3,7-10, Лука, 3,6–9). Итак, остается лишь одна возможность: обращение в последний час. По его предложению, оно происходит во время крещения.

Во всех античных религиях существуют ритуалы очищения путем омовения и купания. В Израиле их практиковали люди из Кумрана и фарисеи. От крещения Иоанна их отличает сам процесс. Ритуалы омовения и очищения человек совершал сам, теперь же его крещение совершает Иоанн. Поэтому он и получил прозвище «Креститель». Во время крещения крестник признавал свое соучастие в нарушении союза с Богом и тем самым — свою нечистоту, поскольку в заповеди о союзе были слова: «Святы будьте, ибо свят Я, Господь Бог ваш»; одновременно он добивался того, чтобы через крещение и обращение стать членом Божьего народа, на что давало право крещение. Вопрос о том, имел ли в виду Иоанн самого Бога или некий образ вроде «сына человеческого», как его представлял Даниил (Даниил, 7,9-15), остается открытым; Даниил сравнивал его с крестьянином на гумне, который соберет пшеницу в свою житницу, а солому сожжет. Самого себя по сравнению с ним он считал рабом, который недостоин развязать ремень его обуви (Матф., 3,11; Лука, 3,16).

Иоанн Креститель окрестил Иисуса. Таким образом, он включился в движение обращенных. Сообщения (Марк, 1,9-11; Матф., 3,13–17 и из Q Лука 3,21), имеющие форму агиографической[17] легенды, подчеркивают то, что последовало за крещением: Иисус убеждается в том, что он — сын Божий; он воспринимает дух Божий, после того как над ним разверзлось небо. Это означает: через дух Божий он тесно связан с Богом и для него дорога к Богу открыта. Это явствует из обращения «Ты Сын Мой возлюбленный»; его избрал Господь, этот глас Божий, сопровождающий видение разверзшегося неба, соприкасается у Марка с призванием раба Божьего у Исаии (42,1), а основанная на источнике притчей Q редакция включает также псалмы (2,7). В любом случае «сын» выражает принадлежность Иисуса к Богу; поэтому он отвечает именем Божьим и обращением к Богу «авва» (отец). История крещения свидетельствует: безусловно свойственная Иисусу принадлежность к Богу в духе и тем самым открытость ему являются основой деятельности Христа и дают ему полномочия стоять меж людьми на месте Бога как его посреднику.

За крещением следует искушение, у Марка (1,12) опять-таки в форме агиографической легенды, в которой образно рассказывается о победе Христа над Сатаной; в первоисточнике притчей — в поэтической форме диалога, где особенно очевидным становится своеобразие решения Иисуса (Матф., 4,1 —11; Лука, 4,1 — 13). Два из трех искушений начинаются со ссылки на крещение: «Если ты Сын Божий…». Таким образом, искушения связаны с принадлежностью Иисуса к Богу и показывают, что значит быть Сыном Божьим. Во время первого искушения Иисусу напоминают о том, что он Сын Божий, и требуют, чтобы он, голодающий, превратил камни в хлеб, он же отвечает, что не хлебом единым жив человек. Иисуса искушают, чтобы он использовал магию и чародейство: он, однако, не хочет использовать свою связанность с Богом в своих интересах и для удовлетворения своих потребностей. Он использует свою принадлежность Богу для оказания помощи людям, в которой они нуждаются.

Во время второго искушения от Иисуса требуют, чтобы он доказал, кто он такой, бросившись вниз со стены храма. Заповедное слово Бога должно его к этому прельстить. Иисус отказывается. Он не будет искушать Бога. В этом проявляется его собственное понимание Писания и отношение к Богу. Путь сенсаций, возбуждающих всеобщее внимание, не подходит Иисусу. Он упорно отказывается навязывать веру в себя с помощью каких-либо знаков свыше. Вера, которую он ищет, должна быть не навязана, а стать результатом свободного личного выбора. В третьем искушении Иисусу предлагается «вся власть над царствами и слава их», если он поклонится Сатане и присягнет ему.