Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Уже первая фаза исследования жизни Иисуса — литературно-критический анализ — привела к выводу, что за исключением истории страстей евангелия составлены из отдельных деталей, названных периопами, и получили благодаря евангелистам объединяющее свободное обрамление. Отсюда следовал вывод, что на основе евангелий не может быть составлено жизнеописание как связная последовательность событий и внутреннего развития Иисуса. Все подобные попытки обречены на неудачу, поскольку материал предания не дает для этого оснований.

* * *

Затем последовала вторая фаза исследования истории жизни Иисуса, начавшаяся после первой мировой войны. Ее характеризует глубоко скептическое отношение к познавательным возможностям исследования истории Иисуса до Пасхи, и поэтому она начинается с определенного Пасхой правозвестия Христом раннехристианской общины. Исследователи второй фазы сознательно отказываются рассматривать Иисуса из Назарета как историческое явление. Они считают евангелия с их преданиями проповедью и наставлением для общин. С этой точки зрения, евангелия являются скорее источниками по истории раннехристианских общин, чем по истории Иисуса из Назарета. В их изображении история Иисуса является возвещением распятого и воскресшего Христа Иисуса, то есть в них выражается вероисповедание христианских общин. Научное изучение евангелий, прежде всего в германском пространстве, приобрело на второй фазе исследований истории Иисуса характер формальной истории, основными представителями которой являются Мартин Дибелиус, Рудольф Бультманн и К. Л. Шмидт.

Формальная история исходит из того, что письменному фиксированию преданий об Иисусе, которые уже были рассмотрены в литературно-исторических исследованиях, предшествовала длительная фаза устной передачи этих преданий, осуществляемая в проповедях, наставлениях и культе общин. Это «место в жизни» оказало решающее влияние на их формирование, даже если сами формы находятся за пределами евангельских преданий. Различные исследователи именуют их по-разному, но фактически они в значительной мере совпадают. Однако по поводу формальной истории возникает критический вопрос: если формы, что неоспоримо, имеют свое «место в жизни» у раннехристианских общин, являющихся носителями предания об Иисусе, которое наложило свой отпечаток на послепасхальное признание его Христом (Мессией), то означает ли это, что сами общины «производят» предание или только воспроизводят переданное им, то, что служит основанием их жизни, что они подчиняют своим интересам и чему придают форму? С этим принципиальным вопросом связана возможность получения сведений об Иисусе до Пасхи из общинного предания, которое нашло отражение в евангелиях. Для этого нужно избрать надлежащие критерии. Вторая фаза исследований истории Иисуса продолжалась примерно с конца первой мировой войны до первой половины 50-х годов нашего века. В Германии продолжали идти по пути формально-исторического исследования, а в англиканском и скандинавском мире научная постановка вопроса об историческом допасхальном Иисусе принесла заметные результаты.

В германском языковом пространстве два события стали предвестниками третьей фазы в изучении истории Иисуса. Первое явилось непосредственным результатом изучения истории формы. Представители этого направления видели в отдельных евангелистах прежде всего составителей и собирателей фрагментарного материала предания. Вильям Вреде в своем труде «Тайна Мессии в евангелиях. К пониманию евангелия от Марка» показал редакционно-историческую и теологическую работу евангелиста Марка и доказал, что евангелие от Марка не является историческим источником для биографии Иисуса, а представляет собой обработку предания об Иисусе, с теологической точки зрения. Адольф Шлаттер в своем комментарии «Евангелист Матфей», вышедшем в 1929 году, считает его писателем, который путем компиляции[3] отдельных элементов предания и их соподчинения создал итоговый образ — своеобразный портрет Иисуса из Назарета. То, что сделали Вреде в отношении Марка и Шлаттер в отношении Матфея, сделал Ханс Концельманн в отношении евангелиста Луки. В этой работе использован редакционно-исторический метод; он был применен ко всем евангелистам, которые были признаны теологами, принадлежавшими к после-апостольскому поколению, и внесли большой вклад в передачу апостольского предания об Иисусе. Значительным явлением стал вышедший отдельным изданием доклад Эрнста Кеземанна «Вопрос об историческом Иисусе». Он вновь поставил вопрос, заданный А. Шлаттером: «Знаем ли мы Иисуса?» — и тем самым возобновил изучение допасхального Иисуса в немецком языковом пространстве, которое, впрочем, никогда полностью не прекращалось. Если формальная история обращалась к периоду между Пасхой и началом письменного фиксирования предания об Иисусе, то редакционно-историческое исследование рассматривало итоговый образ предания в евангелиях, а новая постановка вопроса об историческом Иисусе обращалась ко всему преданию об Иисусе из Назарета.