Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Согласно Луке, вначале было устное предание очевидцев. Оно нашло отражение во множестве отдельных сообщений. Там есть сжатые, сконцентрированные на самом существенном рассказы поучительного характера (парадигмы), они свидетельствовали о миссии. Часто в качестве внутреннего центра в них содержатся важные высказывания Иисуса (апофегматы), как, например, у Марка (2,1–3,6). Своеобразной формой подобного рода являются дискуссии, в которые Иисуса вовлекают его противники или ученики и которые имели для общин особое значение в их спорах с противниками, например у Марка (12,13–37). Более подробные рассказы, содержащие конкретные обстоятельства и частные детали (новеллы), служат прославлению личности и всесилия Иисуса. Изображая личность Христа, они придают ей черты известного во времена возникновения христианства образа божьего человека (theios aner), который был известен в эллинизме и иудаизме. В предании харизматический[5] образ Христа приобрел подобные черты, например у Марка (4,35-5,43). К этим новеллам близки легенды, рассказы, передающие в концентрированном виде характерные впечатления, которые невозможно подтвердить историческими доказательствами. К ним относятся истории из его детства у Луки и Матфея, рассказы о явлении воскресших, а также моменты из истории самого Иисуса; частично включены сюда легендарные дополнения к сообщениям, привязанные к событиям из истории Иисуса (сообщения о насыщении пяти тысяч, хождении Иисуса по морю, прекращении бури, воскрешении юноши в Наине, семь знаков евангелия от Иоанна). Подобные истории, не будучи исторически реальными, могут нести в себе больше правды, чем исторически достоверные сообщения. Отдельный комплекс образует история страстей, которая является цельным сообщением, даже если иногда ее основа дополняется легендарными и показательными примерами.

Наряду с повествовательными формами в предании содержатся притчи, которые в отличие от апофегматы (сентенции в связном рассказе) переданы по отдельности или в беседе без повествовательного обрамления. Здесь можно найти пророческие слова о спасении и угрозы, восхваление блаженства и скорбные возгласы, слова мудрости в виде моральных поучений и свидетельства божественных действий и власти, апокалиптическое поучение о приходе Сына Человеческого, о суде и воздаянии, притчи, где речь идет о Царстве Божьем и описывается, как все это будет происходить.

Подобного рода рассказы, передававшиеся устно, были зафиксированы письменно. Лука говорит о некоторых попытках, предшествовавших его изложению евангелия. Одно из древнейших собраний подобного рода содержится у Марка (2,1–3,6), в антологии для миссионеров, которая должна была им помогать в спорах с противниками христианских общин в Палестине. Рядом с ними — истоки притчевого предания, например собрание высказываний Иисуса пророческого и поучающего характера, которые образуют ядро Нагорной проповеди (от Луки, 6,20–49 и от Матфея, 5–7), подбор иносказаний о Царстве Божьем, которые можно найти у Марка, (4,1-34) и у Матфея (13,1-50). На основе таких собраний возникает евангелие от Марка и источник притч.

Евангелие от Марка характеризуется сочетанием харизматичности Иисуса, проявляющего свое могущество, творя чудеса, и истории страстей. Это сочетание с редакционной точки зрения объясняется сокрытой вплоть до пасхальных событий (9,9) тайной Мессии — Сына человеческого как скрытого проявления эсхатологического мандатария[6] Бога, и то, и другое понимается и обобщается как служение людям по Божьему поручению (10,41–45). У Марка Иисус предстает как вестник радости (1,14), который в приближении Царства Божьего, имеющего определенный срок, призывает к обращению, заключающемуся в уверовании в евангелия, содержание которых — Царство Божье (1,15). Это понимается не как контрсила против конкретных политических сил, а совершенно иначе, как контрсила против демонической силы зла. Вестник радости, именуемый Сыном Божьим (1,11), что определяет его отношение к Богу, и одновременно Сын Человеческий, что подразумевает его отношение к людям (2,10.29), крепко связан со своим посланием (8,35.38; 10,29). Если его деяния и споры являются наступлением на власть зла как власть дьявола, болезни и смерть и тем самым служат ослаблению демонической власти для спасения и освобождения людей (1,24; 3,22–30 и др.), то страсти становятся его собственным уничтожением силами зла; допущенные Богом, они завершают деяния Иисуса, поскольку он не позволяет отделить себя от Бога и людей (8,31; 9,31; 10,45; 14,22–25; 14,34–41; 15,34; 16,6). Таким образом, страсти могут прозвучать как победная песнь страдающего праведника (ср. Соломон, 1–5).