Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Фарисеям, которые относились к нему дружелюбно и предостерегали от преследования со стороны тетрарха Ирода Антипы, Иисус ответил: «Мне должно ходить сегодня, завтра и последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лука, 13, 31–33). Иисус ожидал судьбы пророков; он ожидал ее в Иерусалиме, убийце пророков. Евангелисты передают слова Иисуса, повторяемые Марком в начале страстей и являющиеся настоящей загадкой: «Сын Человеческий предан будет в руки человеческие» (Марк, 9,31; в 14,41 более резко: «в руки грешников»). В этой трехсложной загадке таинственна каждая часть. Что значит «Сын Человеческий»? Вначале было просто «человек», и в библейском словоупотреблении еще до Иисуса сформировалось понятие: человек, которому Бог дал поручение представлять себя среди людей.

Так это толкуется в 8-м псалме (Псалмы, 8,5-10), в частых обращениях Бога к пророку Иезекиилю, в описании Даниилом того, кто «будто сын человеческий» и от имени Бога сменяет царства (Дан., 7). Лишь в образных речах Еноха «сын человеческий» выступает как наименование мессии и затем идентифицируется с Енохом. В Новом Завете оно появляется только в евангелиях и только в высказываниях Иисуса о самом себе. Их можно разделить на две группы. Ряд высказываний говорит о грядущем Сыне Человеческом и иногда включает образные картины его прихода из Даниила и Еноха, другие высказывания говорят об уже присутствующем Сыне Человеческом как действующем и страждущем.

С некоторым правом можно предположить, что слова о пришествии Сына Человеческого являются послепасхальными высказываниями ожидания грядущего Царства: в пришествии Сына Человеческого явится Царство, здесь не Царство принесет с собой Иисуса, а Иисус принесет Царство. Слова об Иисусе, действующем в настоящее время, являются либо ключевыми словами для мудрости Иисуса (Лука, 7.634, 9,58), ибо в описании Сына Человеческого, прежде всего у Еноха, он мудрый и праведный; либо слова о Сыне Человеческом в теологии общин идентифицируют исторического Иисуса с Сыном Человеческим (см. Марк, 2,10.28).

В первом случае Сын Человеческий — это образное слово для обозначения мудрости у личности, во втором случае — титул мессии. Марк (9,31) считает Иисуса тем, кому Бог поручил представлять себя среди людей и кого постигла судьба мудрости в образе страдающего праведника. О нем сказано: он будет оставлен на произвол судьбы. Грамматическая форма «пассив дивинум» скрывает, что в этом оставлении на произвол судьбы участвует Бог. Сам Бог оставляет на произвол судьбы того, кому он поручил представлять себя среди людей; Бог оставляет того, кто противостоял на его месте власти дьявола, на произвол этой власти.

Это непостижимо. Здесь поведение Бога загадочно. Кто же этот загадочный Бог, оставляющий на произвол судьбы уполномоченного им самим? Он отдает Иисуса в руки людей, которые, как подчеркивает Марк (14,41) есть «руки грешников». Получив его в свою власть, люди делают с ним, что хотят; они готовят ему смерть, полную издевательств и позора, полную страданий и глумления. На это указывают слова, лежащие в основе первого предсказания страданий и в самом древнем виде содержащиеся в евангелии от Луки (17,25): «Но прежде надлежит Ему много пострадать и быть отвержену родом сим» (см. также Марк, 8,31).

Иисус спрашивал своих апостолов, что говорят о нем люди; ученики отвечали словами, происходящими из круга представлений иудеев о пророке, который со времен Адама воплощается все снова и снова; из такого же круга представлений исходит и исламистское понимание пророка. Ученики отвечали: одни говорят — Иоанн Креститель, другие — Илия, третьи — один из пророков. В отличие от них Симон Петр признает Иисуса мессией, и в ответ на это Иисус предсказывает свои страдания с загадочными словами «Сын Человеческий», на что Петр, согласно Матфею (16,22), отвечает: «Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою!» Иисус возражает Петру; он называет его искусителем и призывает обратно, в свои последователи: «отойди от Меня, Сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Марк, 8,27–33).