Властители Рима

Не успел улечься скандал с якобы имевшим место заговором в пользу Рубеллия Плавта, как Нерону поступил донос, обвиняющий Палланта и Афрания Бурра в заговоре в пользу Корнелия Суллы, мужа Антонии — одной из дочерей императора Клавдия. Этому обвинению Нерон не поверил. Дело разбиралось судом, но Афраний Бурр, хотя и числился подсудимым, не только не отстранялся от командования, но и высказывал свое мнение наравне с судьями. Обвинение было признано беспочвенным, а обвинитель отправлен в изгнание. Важным обстоятельством было то, что обвинение было снято и с отстраненного ранее от должностей Палланта. Казалось, что дворцовым распрям приходит конец. Вскоре ослабление вражды придворных группировок получило и еще одно наглядное проявление. Как пишет Тацит, «в конце года (имеется в виду в конце 55 года) в цирке упраздняется караул, который в дни представлений обычно выставлялся преторианской когортой; это было сделано для того, чтобы создать видимость большей свободы, оградить воинов от развращения, порождаемого их пребыванием среди театральной разнузданности, и проверить на опыте, сможет ли простой народ соблюдать благопристойность и после удаления стражи». Снижение уровня охраны как ничто другое свидетельствовало о том, что Нерон прочно стал у руля государственной машины.

9. НЕРОН, ОКТАВИЯ И АКТЭ. НОЧНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ НЕРОНА. СТЫЧКА НА ФЛАМИНИЕВОЙ ДОРОГЕ. ССЫЛКА КОРНЕЛИЯ СУЛЛЫ. НЕРОН ОСТЕПЕНЯЕТСЯ

Как уже говорилось выше, первой женой Нерона была дочь императора Клавдия и Мессалины — Клавдия Октавия (чаще ее именуют просто Октавией), но жизнь с ней была для Нерона утомительна, и он несколько раз избивал ее и даже пытался удавить. На римских монетах изображений Октавии нет, но некоторые монеты восточных провинций несут изображение Нерона с одной стороны, с другой — Октавии, именуя ее Августой — титулом, которого она так и не получила. Нерон находил утеху в объятиях своей любовницы Актэ. С этой девушкой у Нерона остались теплые отношения до конца его дней.

Не следует представлять Актэ как бедное и бесправное существо, вынужденное всего лишь удовлетворять чужую похоть. Император был молод, красив и вполне мог ей нравиться, к тому же, как пишет Тацит, Нерон осыпал Актэ подарками.

Удивительно то, что никто не упрекает Актэ в попытках лично вмешиваться в политику и злоупотреблять своим влиянием. Видимо, если она, как вольноотпущенница Сенеки, и склоняла Нерона поступать согласно советам своего патрона, то делала это достаточно тонко и ненавязчиво. Неизвестно, была ли Актэ богата до того, как на нее обратил внимание император, но впоследствии она была женщиной весьма состоятельной. Археологи находят кирпичи с клеймами принадлежавших ей кирпичных заводов в Сардинии, по клеймам на керамических водопроводных трубах удалось установить, что ей также принадлежали две прекрасные виллы — в Путеолах и Велитрах. До наших дней сохранились надгробия и надгробные надписи принадлежавших ей рабов и рабынь, среди которых были скороход и греческая певица. Надгробие самой Актэ пока не найдено, что не позволяет определить ее веру, но ясно, что жила она безбедно.

Нерон

Светоний Транквилл утверждает, что Нерон настолько увлекся Актэ, что «чуть было не вступил с ней в законный брак, подкупив нескольких сенаторов консульского звания поклясться, будто она из царского рода». Люди, готовые поклясться, что Актэ происходит из рода пергамского царя Аттала, конечно же, были, что и неудивительно, учитывая, что при Калигуле нашелся свидетель вознесения его сестры Друзиллы на небо, а при Клавдии нашлись желающие подтвердить царское происхождение его любимого вольноотпущенника Палланта. Однако такой брак мог тогда вызвать всеобщее возмущение — многие помнили печальные последствия брака Марка Антония с египетской царицей Клеопатрой.

Хотел ли Нерон жениться на Актэ или это были всего лишь слухи, сказать трудно, но если это было и так, от такого брака решено было отказаться. Актэ не требовала для себя лишнего. Нерон мог проводить время с ней, но мог развлекаться в других веселых компаниях. Так, он, нередко «одетый, чтобы не быть узнанным, в рабское рубище», «слонялся по улицам города, лупанарам и всевозможным притонам, и его спутники расхищали выставленные на продажу товары и наносили раны случайным прохожим, до того неосведомленным, кто перед ними, что и самому Нерону порою перепадали в потасовках удары и на его лице виднелись оставленные ими следы».

В 55–56 годах, когда все это происходило, Нерону было всего 18–19 лет. «Золотая молодежь» многих стран и в значительно более позднее и, казалось бы, «более цивилизованное» время нередко вела себя точно так же. Но возможно, что к этому Нерона подталкивало чувство досады оттого, что он не мог жениться на любимой женщине, и он срывал таким образом свое зло.

Октавия, дочь императора Клавдия и Мессалины. Мрамор