#властный редактор

И всё. Больше ничего лишнего.

Я не сразу нашла изящнейшие туфли на совсем низком каблуке, лежащие под покрывалом, и прозрачные ленты чулок, брошенные рядом. Недоверчиво покачала головой: как Кирилл догадался, что я не умею ходить ни на высоких каблуках, ни на шпильках?

Неважно. Он догадался.

Надев чулки, я скользнула в туфли. Бросила на себя последний взгляд в зеркало.

Неужели этот вечер всё-таки подарит мне сказку?

Глава 16

Когда я спустилась вниз, Кирилл разжигал огонь, и на его лице была такая незнакомая мне простая и весёлая улыбка. Словно он был по-мальчишески счастлив.

— Будешь вместо ужина запекать картошку с сыром? — поинтересовался он, всё так же не поворачиваясь и сидя ко мне боком. — Очень по-новогоднему.

Я хмыкнула.

— А вот буду. Ты в этот раз решил не готовить?

— Ну ты же сказала, чтобы я прекратил вокруг тебя носиться.

— Справедливо, — согласилась я, усаживаясь рядом с ним. — Кстати, ты так и не сказал, что тебе нравится, как я выгляжу.

— Вот ещё.

— Кирилл Рымов, ты не джентльмен.

Кирилл медленно повернул голову ко мне. И на миг замер.

Ага, торжествующе подумала я. Всё-таки при всём твоём самоконтроле тебя проняло!

— Стринги ты, конечно, не надела, — в итоге заметил он и отвернулся.

— Нет у меня стрингов и никогда не было, — отпарировала я. — И вообще, они врезаются в… в общем, врезаются. Сам попробуй.

— Автор романтических бестселлеров о красивой жизни. Девушка, которая ни разу не надевала ни стринги, ни настоящее вечернее платье. — Кирилл покачал головой. — Мы обречены.

Я почувствовала, что краснею.

— А так заметно, да? Что я в жизни не надевала ни одного вечернего платья?

На лице Кирилла снова появилась улыбка.

— Ты очень хорошо выглядишь, — мягко сказал он. — И, пожалуй, я откажусь от своей идеи насчёт картошки. Очень не хочется пачкать твоё платье золой и сыром.

— Нет, — нахально возразила я. — Тебе хочется его снять.

— Вредная девчонка. — Он покачал головой. — Конечно, хочется. Любому нормальному парню бы хотелось. А ты разрешишь? В честь Нового года?

Я хмыкнула.

— За жалкие две печёные картошки? Ты за кого меня принимаешь?

— Ну, извини, ключей от «Вольво» не подвезли, — хмыкнул в ответ Кирилл.

А потом мой взгляд упал на часы.

Половина двенадцатого.

— Уже так поздно, — прошептала я. — Даже не верится, что Новый год через полчаса.

— Включить тебе новогодний огонёк и порезать оливье?

Я бросила быстрый взгляд на ёлку. На расписные шары и пушистые гирлянды.

— Нет, — тихо сказала я. — Хочу мандаринов.

Пять минут спустя мы сидели у камина, скрестив ноги, и между нами росла горка кожуры.

Мандарины из Марокко оказались восхитительны. Оранжевые, сладкие, с кожурой, которая осыпалась сама, и я почувствовала, как мне снова становится двенадцать, а запах уносит меня прочь, в квартиру моего детства, где мы встречали праздник с мамой. И она всегда доставала хрустальные салатницы, накрывала стол белоснежной скатертью, красилась и наряжалась, хотя за столом были только мы двое. Просто потому, что был праздник.

— Расскажи, как ты отмечал Новый год в детстве, — попросила я. — Много было народу?

— Ну, Веру мы укладывали спать, естественно, — сообщил Кирилл. — И каждый раз обещали ей, что разбудим около полуночи. Один раз действительно попробовали разбудить, и она выдала мне все ругательства, которым её научили в детском саду.

Я не сдержала смех.

— Должно быть, звучало умилительно.

— Ты не представляешь.

— А остальные разы? Ты отмечал с родителями?

— Ага. У телевизора, как все. Потом с друзьями на улицах, с петардами и шампанским из горла. Потом в ночных клубах.

Я решила не говорить ему, что никогда в жизни не была в ночном клубе. Чего доброго, спохватится и отберёт у меня роман с концами. Даст дописывать какой-нибудь светской львице в стрингах… а то и вовсе без них.

— И там ты встретил Марину?

Кирилл вздохнул.

— Ты так к ней ревнуешь?

Я подняла бровь.

— Ревную? К женщине, которая стёрла мой роман, пытаясь причинить мне боль? Да если ты выберешь её, ты просто идиот.

Кирилл несколько секунд изумлённо смотрел на меня.

— Да ты смелая девочка, — наконец сказал он. — Не ожидал от тебя.

— Я ещё и не так могу, — пробурчала я. — И гладью вышиваю. И вообще.

Он засмеялся.

— Да ты просто кладезь непознанного.

— Мы знаем друг друга третий вечер, — тихо сказала я. — Естественно, мы не знаем друг о друге ничего.

Кирилл поворошил дрова в камине длинным бронзовым стержнем.

— Можно подумать, если я узнаю твой любимый цвет, твой знак Зодиака и дату твоего первого поцелуя, между нами образуется особая духовная близость.

— А вдруг?

Кирилл медленно покачал головой.

— Ты, наверное, права, — негромко сказал он. — А я был дураком, что попробовал сделать из тебя влюблённую в меня по уши девочку. Попробуем поддерживать деловые отношения. Тёплые, но… деловые.

В груди вдруг встал ком. Я ему не нравилась. Я всё-таки ему не нравилась.

— Деловые, — эхом повторила я. — Дружеские.

— Редакторские.

Чёрт. Он умел делать больно.

Я сжалась перед камином, подтянув колени к груди. Вырез платья обнажил ногу до верха бедра, но мне было плевать.