#властный редактор

Я успела забыть, каково это, когда парень, компания которого кружит тебе голову, говорит, что вам лучше остаться друзьями. Но ощущение было таким же острым, как в выпускном классе, когда я набралась смелости пригласить понравившегося мне мальчика на танец, а он…

Сказал, что я очень милая, но он не заинтересован. Ну бывает.

Но больно всё равно.

Мы молча сидели у камина. Близко — и далеко.

Я машинально очистила и съела ещё один мандарин — и поймала взгляд Кирилла на своей груди.

— Слушай, как это вообще называется? — не выдержала я. — Дарить мне платье, флиртовать, пялиться, на руках нести в постель, а потом говорить «останемся друзьями»? Тебе кто-нибудь говорил, что ты…

На лице Кирилла появилось опасное выражение.

— Да-да?

— Ничего, — буркнула я. — Я не говорю подобных слов вслух. Просто я разочарована. Вот.

Кирилл прищурился.

— Хорошо. Скажи мне сама, что мне делать? Если я вынужден следить за симпатичной девчонкой двадцать четыре часа в сутки, а она не то, чтобы совершенно ко мне холодна?

— Может, для начала не спать в одной постели?

Кирилл покачал головой.

— Исключено.

— Ну, тогда будет неловкое молчание все восемь дней, — бодро подытожила я. — Сам напросился.

Он только вздохнул.

— Зараза ты. Предпочитаешь разбитое сердце?

— Твоё? — невинно поинтересовалась я.

— Дважды зараза.

Он вдруг чуть придвинулся ко мне и обнял за плечи, сдвинув гору мандариновой кожуры в сторону.

— Такая красивая и такая колючка, — шепнул он. — Когда ты так вот мрачно поджимаешь губы, мне очень хочется тебя соблазнить, но ничего ведь не получится, ежонок.

— Дело не во мне, дело в тебе?

— Что-то вроде того.

Очередной взгляд на часы. И моё сердце замерло: без пяти двенадцать.

— Президента включать будем? — шепнула я.

Кирилл только покачал головой.

— Я сейчас.

Бесшумные шаги, и я осталась у камина одна.

Минуту спустя в мою руку опустился бокал для шампанского. Кирилл держал другой, и между нами опустилась бутылка «Моет».

— Будешь загадывать желание?

— Желание у меня одно, — просто сказала я. — Роман. Не застопориться и не угодить в срединное болото.

— Это когда пошёл один сюжет, и совсем нет эротических сцен?

— Что-то вроде того.

Кирилл засмеялся.

— Придётся проследить, чтобы тебе это не грозило.

Без одной минуты двенадцать. Я подставила бокал, и Кирилл с лёгкостью вытащил пробку. Почти неслышный хлопок, и золотистая пенная струя полилась внутрь.

— Какое желание загадаешь ты? — шёпотом спросила я.

Кирилл не успел ответить.

Вспыхнул экран его телефона, лежащего на ковре, и бой кремлёвских курантов наполнил гостиную.

Последние секунды года. В новом году всё будет по-другому, правда? Лучше. Легче. Без бывшего парня, который готов смешать тебя с грязью, с новыми друзьями, новыми книгами. С новой лю…

Я не додумала эту мысль.

Потому что Кирилл отвёл в сторону мою руку с бокалом и поцеловал меня.

Первый удар курантов.

Время останавливается.

Он умеет целоваться. Его губы ведут, направляют, мне ничего не приходится делать, только следовать его движениям, ощущая, как начинает кружиться голова. Я приоткрываю губы под мягким нажимом, и глубокий поцелуй чувствуется, как глоток шампанского. Как вода в пустыне.

Бокал в моей руке чудом не разбивается. Я держу его на отлёте, но больше всего мне хочется зашвырнуть его в камин и обнять, вплести пальцы в эти русые волосы, прижаться грудью…

Четвёртый удар курантов, и я чувствую, как пальцы Кирилла смыкаются на ножке моего бокала, и позволяю вынуть его из моей руки. Я наконец-то чувствую его всем телом, и мне хочется сдёрнуть платье, расстегнуть его рубашку, и не останавливаться, ни за что не останавливаться, целовать его ещё, не отрываясь, и чувствовать, как он улыбается…

— Ежонок, — выдыхает он между поцелуями. — Снимай всё это.

Я не замечаю, как обвиваю руками его шею, как его язык проникает в меня всё глубже. Мне хочется распахнуться перед ним, раздеться, лечь и потянуть его на себя, но я не решаюсь, и Кирилл об этом догадывается. Его ладони, обхватывающие моё лицо, скользят вниз, нажимают на плечи, и я не успеваю опомниться, как оказываюсь перед ним на полу, в смятом и задранном платье, а он не перестаёт меня целовать.

Последний удар курантов.

Всё.

Наступает тишина, в которой мы оба тяжело дышим.

А потом время снова вступает в свои права.

Глава 17

Я не запомнила, что случилось раньше: Кирилл оправил юбку моего платья, или я отстранилась. Но мы прекратили целоваться, а минуту спустя, торопливо выпив шампанского, лежали у камина рука в руке.

— Всего лишь новогодний поцелуй, — произнёс в тишине Кирилл.

Треск дров в камине. Я глядела в пламя, и щёки горели. От близости огня? От его близости?

— Да, — согласилась я. — Всего лишь новогодний поцелуй. Очень… новогодний.

— Раз в году, как-никак.

— Повторим на следующий год?

Кирилл фыркнул.

— Вижу, тебе понравилось.

— Понравилось, — не стала спорить я. — Я же писатель. Чем честнее герои, тем больше гонорар.

— Да ты, я смотрю, жадная девочка.

— Думаю только о деньгах, — согласилась я. — Буду продавать книги по цене хорошего стейка и грести миллионы лопатой.