Властный, страстный и отвязный, или...

- Нашлась тут... королевна! – гневно отшвырнув камень, что лежал рядом с моей ногой, вскипел я. – Почему женщины считают, что мужчины им должны?! Ездят на мужиках, как на ослах. Причем во всех измерениях! Сам факт, что ты женщина, вовсе не означает, что я обязан спину гнуть и тебе путь облегчать. Только и слышно, что «мужчина должен... мужчина обязан...». А, собственно, почему он что-то кому-то должен?!

Она сузила глаза, уставившись на темнеющее море, и не издала больше ни звука, пока я изливал на нее всё негодование, что скопилось в моей душе. Простояли мы так недолго. Ненавидя Акаду за правоту - или саму ситуацию за безысходность - я пошел наниматься моряком-разнорабочим на ближайшую шхуну.

Переночевали мы в портовой гостинице. На этот раз Акада даже рта не раскрыла, когда я вечером завалился спать рядом с ней. На двуспальную кровать у нас денег не хватило, иначе мы бы остались без ужина, поэтому, хоть и скрипя зубами, но девушка стоически вытерпела нашу вынужденную ночную близость.

За следующий день мне удалось заработать больше, и я уже был готов к тому, что Акада запросит отдельную комнату для себя, но, к моему несказанному удивлению, она потребовала иное.

- Вот, - уперев руки в бока, заявила Акада, указывая на два ведра воды и корыто.

- Что «вот»? – этим и ограничивалось наше общение.

- Мойся, а то я рискую задохнуться ночью от портового парфюма.

- Может, поможешь? – ухмыльнулся я, видя, что девушка впала в ступор, следя за моим раздеванием. Но тут она очнулась, раскраснелась и выбежала из комнаты в коридор.

Несмотря на горячую воду, мне так и не удалось смыть с себя дикое напряжение мышц. Завалившись в постель, я вытянул ноги, сокрушаясь, что впервые в жизни устал настолько сильно, что не могу ни расслабиться, ни заснуть. Да и близость Акады этому, мягко говоря, не способствовала.

Учитывая развратные нравы этого государства, было решено переодеть Акаду в парня, дабы не смущать женским полом команду корабля, на котором нам предстояло отплыть следующим утром.

Объяснялись мы с Акадой исключительно жестами. Такими же жестами я послал куда подальше Мотю и Маню, всё это время ошивавшихся возле портового отеля. Пес и кошка ни в какую не соглашались залезать в ящик и притворяться товаром.

- Тогда вообще здесь останетесь! – шикнула на них Акада, поддержав мои рьяные жестикуляции. – Через пятнадцать минут отчаливаем. Быстро в ящик!

После чего Акада развязала узелок тканевого мешочка и вытащила пирожки, купленные у уличной торговки.

- Возьми, - стесняясь самой себя, предложила она мне, - ты почти ничего не ешь в эти дни.

- С чем пироги?

- С мясом.

- Ты же знаешь, что я не ем мяса. Я ловил тебе рыбу и приносил птицу для Моти, Маньки и тебя, но сам не ел. Зачем сейчас подсовываешь?

- Что за глупости? Ешь, тебе нужны силы. У тебя серьезные физические нагрузки.

- От поедания трупов силы не прибавляются. Это самообман.

- Ты так исхудаешь.

- Разве? – не стесняясь прохожих, задрал я свою кофту. – Где ты здесь немощь углядела? - Акада отвела взгляд от рельефного тела, которым я не столько гордился, сколько принимал, как должное. - Отравление дает эффект насыщения, так как организму требуется чистка и срочный отдых, оно же оказывает стимулирующее воздействие. Такое же наблюдается у кофеманов, например.

- Первый раз такое слышу, - возмущенно фыркнула она, натянув мою кофту обратно. – Хватит здесь своим прессом светить! У вас все нефилимы вегетарианцы?

- Почти. И люди когда-то были вегетарианцами, и сейчас таковыми оставались бы, если бы не разучились слышать ушами и уразуметь сердцем. Вам еще в Библии всё сказано было: «Не убий!» и «Только плоти с душою, с кровью ее не ешьте» или «Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека», ибо «заклающий вола – то же, что и убивающий человека». И много, что там сказано было на эту тему, но половину священного знания никто и никогда не увидит, а другую половину – неправильно переводят и заведомо искажают ложными разъяснениями.

- Там и про мясо сказано, - съехидничала она. - Даже животные перечислены, коих есть можно.

- Теперь там много, что сказано, - в тон ей передразнил я. – И даже про месть, и про то, как нужно обращаться с иноземцами, и как лицемерить, и про многоженство, и про многое-многое другое. Что же теперь, всему следовать? Почему-то святые отцы вашей церкви сами мясо не употребляли. Не говоря уже об Иисусе.

- А вот и неправда! – весело отсекла она.

- Правда, - даже заморгал я. Как-то непривычно было спорить с простым человеком, хоть и полукровкой, на темы, которые я знал наверняка. Доказывать ничего не хотелось, но и позволить Акаде одержать верх я не мог. – Акада, я не стану с тобой спорить. Просто ты пойди и сама проверь: убей хотя бы Маньку. Сможешь?

- Что?!! – раздалось из ящика.