Вляп

Что-то я сомневаюсь, что «обряд печальный» предусматривает забивание глиной разных отверстий. Вот как обломится такое «счастье» с пролежнями и глистами какому-нибудь «елисею»…

Не было в мировой культуре попаданцев «назад» — и вдруг появились. Почему?

Как географические фантазии заменились космическими — понятно. Тесно на Земле стало. Империю какую-никакую не спрячешь. Пришлось лезть в космос.

А с попадизмом — не так. Вершина прыжка в будущее — «Машина времени» Герберта Уэллса. Всё хорошо, «счастливое далёко» наступило — морлоки всякие бегают, людоедством занимаются.

У Лема наоборот — бетризация. Полное благоденствие на основе всеобщего подавления агрессивности. И её производных в виде любви к скоростной езде.

«Какой русский не любит быстрой езды?». Правильный ответ — бетризированный.

Ещё всякие персонажи были. Насчёт — «скатать в светлое будущее» и как там «у нас все получилось».

И вдруг откуда-то полезло «попаданство назад». От Самуэля Клементса, который Марк Твен. Который вообще персонаж… странный. Еврей, американец, доброволец в Мексиканскую войну… Писатель. От «Тома Сойера» до «Соединённых Линчующих Штатов»… А его описание ушей индейцев-шошонов, «покрытых чёрной, блестящей, потрескавшейся коркой грязи…». И между этого всего — «Янки…».

* * *

Горбунья дотянула отрывание лоскута кожи до паховой области. Не надо! Не надо мне яйца отрывать! А, впрочем, уже… изотропно. Как-то мне вся эта жизнь… однообразна. Если это можно назвать жизнью.

Обморок.

Так. Палачиха ушла. На обед, что ли? А я тут быстренько встану и сбегу. Ага. Единственная возможная форма побега — преждевременная смерть. Гестапа горбатая. Если бы я чего знал — я бы все давно сказал. Но она же не спрашивает! Такое… мучительство из любви к искусству. Или — с познавательными целями? Как бы это повернуть? Её любопытство — себе на пользу. Нет данных. Плохо. Ой как плохо быть бестолковым! И больно. Ой же ж как больно… Везде…

Ведь говорили же мне: «Учи матчасть, сынок, а то до смерти забьют». Я и учил. Так ведь не спрашивают! Гады…

* * *

Почему попаданцы, попадуны, попадецы и попадухи нигде не пишут о невозможности переноса материи, матчасти реальности, между временными потоками? Для простоты и красоты? А то, что человеческое тело жителя мегаполиса начала 21 века в принципе в средневековье не может существовать — это как? Что за последние 100 лет человеческий химизм изменился настолько, что мы даже сгнить нормально не можем? Что средневековую ни еду, ни питье наши желудки не примут? Попробуйте парного молочка даже от современной коровы — понос обеспечен. Это если повезёт, и пастеризация в данной конкретной корове, доярке, доильном аппарате… не является существенно необходимым этапом.

А то, что наша генетика с генами древних не совмещается? То есть — совмещается. Но в одну сторону: они нас — да. Как неандертальцы кроманьонцев. А вот мы их… появление жизнеспособного потомства — маловероятно. А про лишний сустав на пальцах ног древних греков не слышали? Так вперёд — хоть в Эрмитаж, хоть в Лувр. Только новодел не смотрите: у копий пальцы на ногах — как сейчас носят, а у древних — пальцы длиннее, и это хорошо видно.

Каждый «телесный» попаданец — боеприпас страшной разрушительной силы. Оружие массового поражения. Как оспа, завезённая испанцами, выкашивала майя и ацтеков — не слышали? И как те из заболевших жрецы создавали отряды смертников? Правда, и индейцы европейцам… по полному профилю. Корь и сифилис — первое, что на ум приходит.

А ещё есть туберкулёз, холера, сибирская язва, дизентерия…

И всё это попаданец, как всякий нормальный человек начала третьего тысячелетия, тащит на себе. На одежде и на теле, в лёгких и в желудочно-кишечном. Мы в этом живём, у нас прививки, антибиотики. Наши организмы к этому адаптировались. А для туземцев всё это — смерть.

Про испанку не слышали? 100 миллионов покойников. В разы больше, чем в Первую Мировую. За каких-то 18 месяцев. Заражена треть человечества. Больше полумиллиарда больных. А ведь просто одна из разновидностей гриппа. Таких в нашем мире — 1–2 новых каждый год.

«А я иду,
Шагаю по Москве».

А вокруг — трупы. Штабелями, кучами и просто — навалом. И карканье воронья: «Ур-р-а! Пр-р-ришелец из др-р-ругого вр-р-ремени!»

«И я пройти ещё смогу…»

Не сможешь. Даже костюмы высшей биологической защиты типа Антибелок-5 обеспечивают только 4 часа безопасного существования. А потом? Такая концентрация непохороненных, незасыпанных известью покойников и продуктов их гниения…

«Есть упоение в бою…
И в дуновении чумы».

«Упоение» — будет. Но не в бою, а от каждого ветерка с «дуновением». И — недолго.