Вляп

— Но-но. Уж и карга. Не обманывала я тебя. А вот Гордея и прочих провести… Подарочек мой ты видел и пробовал, тебе понравился. Теперь берём его ласковенько, и одеваем в женское платье. Да не в наше русское, а в… в персиянское. По пророку Магомету скроенное — наружу только рученьки да ноженьки. Вон они: ручки тоненькие, пальчики длинненькие, ножки маленькие, беленькие. А на всём остальном — тряпки глухие. И зовём всё это… княжной персиянской. Дескать, мудрая бабушка внучку своему любимому сыскала наложницу редкую. Из-за гор, из-за морей привезённую. Редкой красы и талантов. А внучек-то как увидал сие чудо несказанное — всякую мерзость и пакость противоестественную бросил, наложников своих разогнал и только с ненаглядной своей и балуется. И та от него уже понесла.

Последняя фраза ошеломила не только меня, но и Хотенея.

— И как же это малёк — рожать будет?!

— Ну, это дело не скорое. А подушку под одежду сунуть, да походить вперевалочку — не хитро. А поскольку девка не простая, а княжеского персиянского рода, наших веры и обычаев не знает, а Хотеней Ратиборович в ней души не чает и многие воли позволяет, то и в баню общую людскую ей не ходить. Она господину спинку трёт. А он — ей. И с девками в девичьей не сидеть, не болтать. Поскольку немая.

Господин глубоко задумался. А мне идея понравилась. А что? — Одену паранджу, опять же штаны. Никто лица не видит. И — «хозяину — спинку»… Значит — с ним вместе, с моим…

— А хочешь, внучек, мы её окрестим? Чтобы все видели, какую ты красу поимел? Да и души агарянской христову спасению поспособствовал?

— Сдурела? У него хозяйство не менее моего. А как встанет? Народ в церкви собрался, на красу девическую, заморскую поглядеть-полюбоваться, а тут он своим… «божьим даром» звенит и в купель лезет…

Степанида аж зашлась в смехе.

— Экое ты ещё дитё, Хотенеюшка. Отрежем. И что стоит, и что висит. Полезет гладенький аки девочка-малолеточка. Только что дырок по-менее. Так и нарисовать можно.

Мне стало несколько не по себе. Оно конечно — мне это больше не надо. Поскольку хозяин меня любит… А вдруг разлюбит? Если я буду «аки девочка-малолеточка». Кажется, мысль эта пришла в головы и собеседникам.

— Не бабушка. Покуда — резать не надо.

— Ладно, платочком белым подвяжем, свету в церкви немного, занавесочку перед купелью приспособим… дескать — пуглива очень…

— Не надо. Да и от попа не спрячешь. А лишние глаза, сама говорила — лишние языки. Тут ведь дело такое… Гордея обмануть… оно может и можно… но если он про обман узнает…

— Правильно мыслишь, внучек. Если узнает — придёт Укоротичам укорот под самый корешок. Посему, давай-ка прикинем, кто про суть мальчонки знает. У меня на дворе: я сама, Саввушка с подручным. Ну, эти не болтливы. Прокопий — тот вообще — хоть под пыткой. Лекарка, которая его привезла. Юлькой звать. Она его и пользовать будет, пока не вылечит. И вот, хочу к нему Фатиму-костоломку приставить. Для защиты, присмотра и обучения. А у тебя как?

— Да вроде никто. Корней один. Из моих наложников — он старший. Со мной уже четыре года, вроде лишнего не болтал.

— Ну, смотри. С твоего двора кто-то на сторону наушничает. Кое-какие дела твои по городу слышны. Ты уж сыщи изменщика. А покудова искать будешь — малёк твой у меня поживёт. Вычистишь болтунов да соглядатаев чужих — тогда уж… И разгони гарем свой, наложников. Ты у нас теперь муж примерный — с бабой, да и только с одной, в постель ложишься. Жениться вполне созрел. Тут-то тебе и высватать Гордееву младшенькую. Ну что, внучек, по рукам? Мир промеж нас?

— Лады. Мир. Только… Вот про самое главное-то ты не сказала. Ну обвенчают нас, ну пропьют жениха с невестой. А дальше-то как?

И правда:

«На кровать слоновой кости
Положили молодых.
И оставили одних».

И что мой господин со своей молодой женой делать будет? При его полном неприятии женщин. В «ладушки» играть?

А гегемон-старуха прямо давилась от смеха.

— Ой чудо моё, чудушко. Ну, рассмешил, ну, позабавил. Ладно, дитё моё малое, несмышлёное, к следующему приезду твоему — сыщу девицу нетронутую. Покажу тебе как жену молодую, венчанную, на постели разложить-положить да увязать-привязать. Как девство её нетронутое порушить. Хоть пальцами, хоть вон ручкой ложки… Не косороться. Крови-то по-менее будет, чем когда ты девку-то за косу да об стену, да мозги ейные по всей опочивальне в разлёт.

— Да ладно тебе. Я не про это. Разок первый оно может и пройдёт, а дальше? Сама говорила — Гордею внуки нужны. Ежели я ей по-быстрому живот не надую — разведёт нас Гордей. За негодностью к супружеству. И ещё пуще озлобится. Да так, что мало не будет.

— Учиться тебе у бабушки надо, а не бегать от меня да слюнями брызгать. Коль своего ума нет — меня послушай. Ладно. Кто старое помянет — тому глаз вон. Гордею внуки надобны. Особливо — первенец. Он, поди, его к себе возьмёт, имение своё ему передаст. А вот надобны ли тебе сыны? Не вообще, а вот прям сразу, в этот год?

— Не понял я? Это как?